Гробовая красота

Богомолов поставил спектакль Богомолова на музыку Генделя

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Илья Долгих

Это только так кажется, что, впервые приходя в оперный театр, опытный драматический мастер легко остается собой, заодно добавляя новых красок запыленному музыкальному произведению. Далеко не всегда все так удачно складывается. Очень часто мастер робеет, теряется и растворяется на чужой территории, которая с виду тот же театр, а на самом деле совсем иначе устроена. Так что Константина Богомолова можно поздравить: невооруженным взглядом видно, что именно он является автором спектакля «Триумф Времени и Бесчувствия».

Новичком тут выглядит не Богомолов, а, скорее, автор музыки Гендель, который попал в странный мир, где к нему относятся безо всякого придыхания и реверансов, где его теребят так-сяк и проверяют на вшивость. С подчеркнутой хамоватостью перебивают пионерскими «Крылатыми качелями» на экране. Воплями жертв маньяка Чикатило в кулисах. Церебральным мычанием трясущихся статистов на сцене. Даже дворнягой, которая дисциплинированно выбегает, чтобы съесть кусок мяса, извлеченный из окровавленного бутафорского трупа на тележке.

© Илья Долгих

Кроме того, музыке Генделя приходится делить территорию с торжественно-могильным текстом Владимира Сорокина, идущим под видом титров, но на самом деле представляющим собой авторское переосмысление итальянского либретто кардинала Бенедетто Памфили. А также — с бойкими режиссерскими комментариями на полях, точнее — на двух экранах по краям сцены, без стеснения помещающими четырех барочных аллегорических персонажей и выяснение отношений между ними то в позднесоветский Ростов-на-Дону, то на «Евровидение», то к террористам ИГИЛ (организация запрещена в РФ. — Ред.). Все это происходит на укоризненном фоне четырехконечного креста без распятия (сценограф — Лариса Ломакина, костюмы — Александр Терехов, видео — Илья Шагалов, свет — Айвар Салихов).

У пришедших на Генделя, а не на Богомолова, конечно, могут возникнуть проблемы с тем, чтобы пережить первую часть и дождаться второй, но они не являются целевой аудиторией спектакля.

Из четверки персонажей один многозначительно назван не так, как принято, — Disinganno здесь переведено как «Бесчувствие», а не как «Разочарование». Остальные трое — обычные Красота, Удовольствие и Время. Впрочем, «принято» — это сильно сказано. Ораторию, существующую в нескольких версиях (Гендель существенно перерабатывал ее несколько раз на протяжении всей жизни), в России еще ни разу не ставили, никто ее тут не знает. Ария «Lascia» — конечно, хит почти уровня Адажио Альбинони, но это благодаря тому, что Гендель вставил ее в оперу «Ринальдо».

© Илья Долгих

Существеннее вариаций с именем Бесчувствия/Разочарования выглядит решение все четыре партии отдать мужским голосам. Три контратенора и тенор во второй части спектакля скидывают каблуки и облачаются в строгие мужские костюмы, а Генделя практически перестают проверять на вшивость, как бы соглашаясь — о'кей, ладно уж, это и правда можно послушать. Наступает примирение с музыкой. К моменту главного хита почти достигается почтительное умиление, переходящее в медитацию. У пришедших на Генделя, а не на Богомолова, конечно, могут возникнуть проблемы с тем, чтобы пережить первую часть и дождаться второй, но они не являются целевой аудиторией спектакля.

Тем не менее музыкальная составляющая — это очень серьезная и подробная работа. И с ней стоит поздравить, прежде всего, дирижера Филиппа Чижевского, для которого это первая (и логично предположить, что не последняя) постановка Генделя. Барочные полутоны и барочную импровизацию под его управлением обеспечивает ансамбль Questa Musica, в который для дополнительной загадочности к теорбе и барочной гитаре посажен восточный струнный щипковый родственник под названием уд.

© Илья Долгих

Сам театр Станиславского и Немировича-Данченко, на Малой сцене которого все это происходит, особо поздравить не с чем — разве что с неизбежной номинацией на «Золотую маску». Но вообще-то труппа в этом проекте никак не задействована. Все четыре солиста — привозные спецы. Волшебники — контратенора корейского происхождения Винс И (Удовольствие; он нам знаком по пермской «Королеве индейцев») и Дэвид ДиКью Ли (Бесчувствие). Тенор Хуан Санчо (Время) умело справляется без волшебства. Контратенор Филипп Матман часто вообще не справляется, но прекрасен и разнообразен в роли Красоты (которую под конец на экране укладывают в гроб), так что именно ему аплодируют больше всего.


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202371637
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342755