14 января 2016Литература
267

Ашраф Файяд: солидарность с поэтом

COLTA.RU публикует стихи приговоренного к смерти палестинского поэта

текст: Станислав Львовский
Detailed_picture 

Осенью прошлого года поэт Ашраф Файяд, палестинец, уроженец сектора Газа, живущий в Саудовской Аравии, был (со второй попытки) приговорен саудовским судом к смертной казни. Предыдущий, мягкий, приговор предполагал четыре года тюремного заключения и восемьсот ударов плетью. При апелляции дело, однако, было возвращено в суд предыдущей инстанции, где с момента вынесения первого приговора сменился судья, — и 17 ноября Файяду был вынесен смертный приговор. В числе его проступков — «отрицание Судного дня», «сопротивление Божественной воле», оскорбление ислама, «Хранителей двух святынь» (т.е. правящей саудовской династии) и секты Ваххаба: учение последней является в Саудовской Аравии официальной версией ислама. На обоих процессах Файяд был лишен права на защиту: адвокатов к нему не допускали.

Файяд всегда был последовательным и жестким оппонентом саудовских порядков — начиная от репрессивной судебной системы и заканчивая режимом распределения нефтяных прибылей, однако назвать его политическим активистом было бы преувеличением: он прежде всего поэт — впрочем, поэт, открыто политически ангажированный. Еще одно направление работы Файяда — кураторство. Он уже довольно давно принимает активное участие в деятельности британско-саудовской организации «Край Аравии», занятой поощрением и культивированием в Саудовской Аравии собственного современного искусства, — а в 2013 году он выступил в качестве сокуратора одного из проектов 55-й Венецианской биеннале.

Перед вами — одно стихотворение из книги Ашрафа Файяда «Инструкции прилагаются», запрещенной к распространению у него на родине.

Ашраф Файяд
Из книги «Инструкции прилагаются»

1.

нет от нефти особого зла, — разве что нищета,
следующая за ней по пятам.
в тот день, когда почернеют лица бурильщиков,

в тот день, когда подуют в трубу, ты услышишь
зов новой Нефти в сердце своём и Нефтью
воскреснешь .

для всех.

вот подлинное обетование Нефти, вот Её обещание,
что теперь совершается.

небо раскалывается.

2.

сказано было им: поселитесь там, но они —.

и тогда сказано было: раз вы стали врагами
друг другу, вам пора уходить.

на себя самих взгляните из верхних
этажей, на себя, низвергнутых до речного дна.

и пусть обитатель высот окажет
милость, хотя бы малую,
простирающемуся по земле.

нищие — неприкаянны, никому не нужны.
то же и кровь, — ничего не стоит, не имеет цены,
не торгуется на рынках сырья.

3.

прости меня, я больше не плачу,
больше не заклинаю твоим именем
желание и тоску.

я искал лицом тепло твоих рук.

нет иной любви , кроме тебя.
никто не любит тебя сильнее.

4.

ночь — она слишком редко имеет
дело со временем.
ей не хватает дождя, капель, которые

смыли бы с тебя следы прошлого,
заплутавшего, сбившегося с пути.

не хватает дождевых капель, воды
чтобы даровать тебе избавление
от целомудрия, — ты так это называла —

и неправда, что сильное сердце может любить

чтобы ты во всеуслышание назвала
лживой — Книгу, и мнимыми — тех
богов, которых почитала за истинных.

5.

отрыжка сильней, чем обычно.

из бара в бар, —и в каждом из них
посетители благословлены декламацией
и соблазнительными, черноглазыми,
большеокими танцовщицами.

ты декламируешь собственные галлюцинации
под диджейский сет и возносишь хвалу
телам, что раскачиваются в такт
стихотворному размеру изгнания.

6.

он не имеет права идти куда хочет,
он не имеет права без дела болтаться, где придётся, и плакать
там, где хочется плакать.

его сердце — окно, и он не имеет права
его открыть, выпустив на свободу
слёзы, пыль, застоявшийся воздух.

ты — кусок хлеба, и ты
слишком старательно пытаешься об этом забыть.

7.

в тот день, когда мертвые встанут, они
встанут нагими. и будут стоять нагими.

а ты скинешь ботинки и поплывёшь
по худым трубам сточной канализации.

здесь могла бы обнаружиться определённая польза —
но только для ног, не для земли.

8.

пророки вышли на пенсию.
можно уже не ждать посланных к вам.

вы, для кого аналитики ежедневно составляют отчёты.
вы, от кого они добиваются своих огромных зарплат
через суд.

достойная жизнь — сколько она стоит?

9.

я воскресаю нагим, и встаю, и стою
день за днём, некому вынести решение
по моему делу, и некому вострубить.
рано ещё, я поторопился воскреснуть.
я — воплощённый опыт ада земного.
и сама Земля— ад, уготованный беженцам.

10.

твоя кровь онемела — и не сможет заговорить,
пока ты гордишься собственной смертью,
пока ты не предал свою душу в руки того,
кто не сможет её понять.

и потом, потеря души –

долгое дело, необходимо время. но и его
не хватит забыть, успокоиться, осушить
нефть, ужас, толчками выплёскивающийся из глаз.

Перевод с арабского: Анастасия Шипулина, Станислав Львовский

Мероприятия в поддержку Ашрафа Файяда сегодня пройдут в Сахаровском центре в Москве и в независимом магазине интеллектуальной литературы «Порядок слов» в Петербурге.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202349605
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342859