Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 202425744 июля 2002 года писателем Мирославом Немировым (1961—2016) было основано легендарное Товарищество мастеров искусств «Осумасшедшевшие Безумцы» («ОсумБез»). К 15-летней годовщине основания «ОсумБеза» Гузель Немирова задала виднейшим членам товарищества три вопроса.
1. Когда и как вы узнали про «ОсумБез»?
2. «ОсумБез» в вашей судьбе.
3. Значение (роль, место etc.) «Осумасшедшевших Безумцев» в истории российской культуры начала XXI века.
Михаил Вербицкий
Дмитрий Данилов
Всеволод Емелин
Александр Краснов
Константин Крылов
Андрей Родионов
Михаил Сапего
математик, культуролог, первопроходец рунета
Узнал про «ОсумБез» из блога Немирова либо от него лично. Не уверен, что знал кого-то из «ОсумБеза» кроме Немирова и изобретенных им личностей (ростовских и тюменских), но влияние Немирова и опосредованно его персонажей переоценить невозможно: я до сих пор трепетно слежу за ростовской и тюменской культурной жизнью, раскрытой нам в трудах Немирова. Если Пирогова и Юдика Шермана можно считать «ОсумБезом», их знаю я независимо от Немирова; плодотворно общался и ругался с обоими на протяжении 2000-х.
В целом «ОсумБез» мне представляется одним из череды энциклопедических проектов Немирова — в одном ряду с такими вещами, как «Ростов», «Тюмень» и «популярные женские фотомодели 1980-х». Немиров не написал про них энциклопедию, но в каком-то идеальном пространстве она тоже существует. Все это неимоверно занятно, но (как и другие изобретения Немирова, такие, как «Тюмень» или «Ростов») от его личности «ОсумБез» неотделим и без него вряд ли продолжит существование. Впрочем, можно надеяться на лучшее.
В целом энциклопедическое творчество Немирова представляется мне чем-то вроде борхесовских энциклопедий Тлена и Укбара или «Codex Seraphinianus» Луиджи Серафини: описываемые им явления существуют, потому что существует вообще все, но какой-то смысл и тень небессмысленности им придает только творческое осмысление. В этом смысле я совершенно серьезен, заявляя, что без Немирова ни «Тюмени», ни «Ростова», ни «ОсумБеза» не было и, возможно, не будет.
прозаик, сценарист
1. Это было летом 2002 года. Я тогда был совсем начинающим прозаиком, автором нескольких рассказов, которые я понемногу рассылал в разные редакции (безуспешно). Пару текстов отправил и в редакцию сайта Topos.ru. Тогда там как раз работали Мирослав и Гузель Немировы. Гузель ответила мне, что рассказы им понравились и они будут опубликованы на «Топосе». Примерно через неделю мне пришла от Гузель почтовая рассылка с приглашением на Учредительный съезд Товарищества мастеров искусств «Осумасшедшевшие Безумцы». Он должен был состояться 4 июля в клубе «Морисвиль». Я, конечно, слабо представлял, что это будет и вообще что это за затея, но очень тянулся к литературному общению и, конечно, пошел. В клубе было огромное количество людей, были чтения и сбор средств в поддержку Авдея Тер-Оганьяна, который в то время скрывался в Чехии от уголовного преследования за знаменитую рубку икон. (Я, конечно, рубку икон Тер-Оганьяном не одобрял и не одобряю, но и уголовное преследование за подобный вандализм без жертв казалось и кажется мне чрезмерным.) Сейчас даже и не помню, участвовал ли я в чтениях (вряд ли; меня тогда еще никто не знал). Зато очень хорошо помню, как мы познакомились с Немировым. Он сказал мне, что ему понравились мои тексты, тут же предложил присоединиться к «ОсумБезу». Так все и началось.
2. «ОсумБез» в моей литературной биографии сыграл ключевую роль. Собственно, «ОсумБез» и лично Мирослав Немиров стали для меня входной дверью в литературу. Немиров очень поддержал меня на начальном этапе, я ему за это всегда буду благодарен. И другие мои, более опытные, товарищи по «ОсумБезу», конечно, тоже. Через участие в многочисленных акциях «ОсумБеза» я познакомился со многими очень важными для меня поэтами, писателями, художниками, музыкантами (перечислять не буду, потому что в таких случаях обязательно кого-то забудешь упомянуть и потом будет неловко). Со многими из них мы по-прежнему общаемся и дружим, что-то совместно делаем.
3. Сейчас трудно говорить о значении «ОсумБеза» для нашей культуры в целом, такие вещи лучше видятся на временном расстоянии, а сейчас большинство участников товарищества активно работают, так что эта история продолжается. Но я уверен, что со временем эта роль будет признана значительной. Во-первых, из-за масштаба фигуры основателя, Мирослава Немирова. По мере того как будут (надеюсь) выходить его огромные по объему сочинения, хорошо подготовленные и откомментированные, всем станет очевиден этот самый масштаб. Во-вторых, «ОсумБез» объединил в, так сказать, своих рядах некоторое количество авторов, которых, вполне возможно, через некоторое время будут изучать в рамках школьной программы по литературе. Но, повторюсь, такие оценки — дело будущего.
поэт
1. Про «ОсумБез» я узнал днем 5 июля 2002 года. 6 июля был вечер в клубе «Морисвиль», организованный Немировым и Гузелью в помощь Тер-Оганьяну. Там и я участвовал. Это было мое первое выступление на публике. Конца не помню, естественно. Днем со служебного компьютера залез в сообщество и там прочитал, что после концерта мы учредили «ОсумБез». Был удивлен и напуган.
2. Это, наверное, единственный случай в моей жизни, когда я таки оказался в нужное время в нужном месте. Исключительно благодаря «ОсумБезу» я, к тому времени 43-летний стихослагатель-любитель, протиснулся на край профессиональной поляны. Причем уверен, что если такие известные питомцы «ОсумБеза», как Родионов и Данилов, смогли бы и так попасть в известные литераторы, то я бы не смог. Литературно-политическая обстановка в начале нулевых складывалась таким образом, что мне места там не было. Только благодаря «безумцам» я не остался доживать на уровне «Старик, ты гений!» Ну и еще в содружестве я нашел замечательных друзей, с которыми с тех пор поддерживаю теплые отношения.
3. О значении и месте «ОсумБеза» в русской культуре говорить пока рано. Еще продолжают стремительно набирать вес такие выходцы из него, как Данилов и Родионов. Совершенно недооценена титаническая фигура Немирова. Чтобы адекватно проанализировать это явление, должно пройти достаточное время. «Большое видится на расстоянии». Расстояния пока нет. Да и фигур, способных на анализ, тоже нет. Выставка в Трубниковском это показала. Гораздо проще мусолить старую мейнстримовскую колоду. Надо ждать. Времени и людей.
фотограф
1. Сейчас уже плохо помню, но, думаю, в 2003-м: именно к этому времени относятся мои первые фотографии «осумбезов».
Услышал впервые на одном из мероприятий, куда меня позвал Дмитрий Александров, с которым я тогда много общался, предложил поснимать кого-то. Тогда я даже не понял, кто это. Понимание пришло потом.
2. Я ни до, ни после «ОсумБеза» ни в каких арт-объединениях не участвовал, да и вряд ли уже буду. Мое вхождение в «ОсумБез» произошло как нечто само собой разумеющееся. То есть, таким образом, чтобы я участвовал в каком-то другом объединении, оно тоже должно быть безумным, а время сейчас уже другое. Поэтому «ОсумБез» остается для меня периодом творческого подъема. Я познакомился с субкультурой, о которой, вообще говоря, даже не подозревал. В моей жизни вот как-то так разом появилось много интересных людей, за что и «ОсумБезу», и им можно сказать только спасибо. Назад возврата нет, да и не должно быть, конечно, тем более что вирус безумия неизлечим.
3. Полагаю, что значение и роль пока еще не до конца поняты. Т.е. понятно, что произошло большое и интересное культурное явление, но измерить его аршином не получится. «ОсумБез» — прежде всего, литературное объединение и уже потом — художественное, фотографическое. В этом смысле он близок русскому футуризму. И я очень надеюсь, что он займет как минимум соответствующее ему место, а манифест Безумия будут так же цитировать, как и манифест футуристов. А у нас очень давно не было манифестов искусства.
философ, публицист, писатель, общественный деятель
1. Я довольно старый… как бы это сказать-то? Интернетчик? Юзер? Теперь говорят — блогер, потому что блогерами являются вообще все. Однако соцсети появились позже, чем я залез в интернет (и так из него и не вылез).
Соответственно, я помню времена, когда рунет был маленький и симпатичный, а не наоборот. Его вполне можно было объять.
Поэтому все лично для меня интересное я там нашел довольно быстро. В том числе и стихи Мирослава Немирова, которые на меня произвели впечатление чрезвычайное. То есть не просто «смотри, какая прелесть» и даже не «ого-го, аффтар жжот», а на уровне «что, так можно?!» Или нет, даже — «что, так УЖЕ можно?» Потому что «чего-то такого» я как бы ждал (и даже пытался сам писать), но вот чтобы прям сразу?
Естественно, я жутко достал друзей и близких постоянным цитированием Немирова. Кажется, ни у кого я отклика не нашел: реакция колебалась от «ну да, смешно» до «фу-фу-фу». При этом стихи запоминались. Даже те, кто говорил «фу-фу-фу», потом цитировали отдельные строчки. Что, конечно, свидетельствует о — — —; но это так, к слову.
Хотелось, конечно, лично познакомиться с гением. Но были две проблемы. Во-первых, предъявить мне в творческом плане было нечего, а выступать в роли юного восторженного поклонника было как-то и поздно, и глупо. Во-вторых, я знал по опыту, что для плотного общения с творческими людьми нужно много здоровья, в особенности печеночного. У меня столько не было. Так что пришлось на какое-то время остаться немым, безвестным почитателем.
Потом я придумал собственный литературный проект — «Юдик Шерман, Жыд-Песнопевец». Он зародился в рамках другого проекта, ныне забытого (и очень зря) «Священного Ахредуптуса», придуманного хорошим писателем и большим охальником Дмитрием Горчевым. Куда я и откочевал до времени — но потом вернулся с книжечкой стишков, хороших и разных. Разных было, конечно, больше. Но вообще вот эта идея «проекта», где продуктом творчества являются не только стишки / картиночки / песенки / что-то другое, но и сам автор, — она мне понравилась, несмотря на несвежесть. И я поучаствовал еще в одном проекте, коллективном, — «Степан Бейбаб», поэт из народа, в стихах непрерывно поносящий «бабское сословие» за его свойства. Я там, повторяю, был не один — известное число стихов написали одна умная и красивая женщина и один умный и красивый мужчина, в тот момент как раз менявший пол. Однако общим решением право представлять «Степана Ж.» в Москве было делегировано мне.
Вот в этом-то двойном качестве (как Юдик и как Степан) я уже и вступил в «ОсумБез». Я, кажется, единственный, состоявший в нем дважды одновременно.
2. Я был не самым активным участником «ОсумБеза». Ну, пару раз выступал где-то. Книжку Юдика напечатали, было приятно. Но вот чтобы так прямо насчет судьбы… да и какая у меня судьба? Кто я такой? Русский незаметный человек. Не Киркоров какой-нибудь богоподобный, у которого и судьба личная, и отдельно судьба творческая, и еще место в истории забронировано.
Поэтому лучше расскажу о самом проекте — как он был устроен и какие уроки из того можно извлечь.
3. Печаль в том, что русской культуры у нас нет, а есть одна сплошная российская (в официальной и либеральной версиях). В русской культуре «ОсумБез», наверное, понадобился бы. В рамках российской культуры «ОсумБез» оказался явлением избыточным и ненужным, несмотря на все попытки как-то его туда вписать.
Поэтому про значение и роль я говорить не буду, а просто опишу явление как оно есть.
Мирослав Немиров любил что-нибудь организовывать. И в общем-то умел. Но не всегда мог. Потому что в организационном деле много скучного и противного, и заниматься этим творческому человеку бывает невыносимо тягостно. На чем и погорело немало добрых начинаний. Однако милосердный Господь послал Немирову супругу — Гузель. Которая помимо всех прочих своих достоинств брала на себя львиную долю оргработы. Без нее не было бы ни «ОсумБеза», ни других немировских предприятий. Честь и хвала ей за это. Как и за многое другое. И это стоит отметить «во первых строках», ибо — — —.
«ОсумБез» был одной из любимых задумок Немирова. Он его основывал аж дважды, первый раз в 1999 году. Но тогда дело совсем не пошло. Как откомментировал это сам Немиров — «заглохло за чрезмерной занятостью тяготами жизни». Вторая попытка состоялась в 2002-м и была более успешной. О чем я, собственно, и речь веду.
О принципах. Проект был принципиально лишен каких-либо идейных или эстетических принципов. Сам Немиров в манифесте о создании нового «ОсумБеза» обозначил это так: «Художественная идеология: нужно создавать как можно более замечательные художественные произведения. И тех, кто таковые создает, нужно всяко уважать. А тех, кто создает малозамечательные произведения, нужно, увы, просто презирать». Когда его сильно доставали насчет общей платформы, он отвечал в том смысле, что «ОсумБез» — объединение не столько эстетическое, сколько этическое. В смысле — объединяет хороших людей против всякой сволочи.
На практике значило это вот что. В проект вошли личные друзья Немирова, а также и те, кто ему нравился. Как правило, это были люди, не вписавшиеся (или вписавшиеся не вполне) в россиянскую литературно-художественную тусовку, где всякие прекрасные существа бесконечно одаривают друг друга премиями и жизнью жуируют. Больше никакой связи между ними не было. Даже цеховой. То есть: в большинстве своем осумбезовцы были поэты, но художника, артиста и т.п. тоже приняли бы. Главное — чтобы человек был хороший, ага-ага.
Название вопреки своей внешней андеграундности было вполне классичным — с отсылкой к Платону и романтикам, которые полагали, что поэтом овладевает священное безумие и т.п. Вообще в творчестве Немирова и компании было куда больше классического, чем казалось на первый взгляд. Я собирался написать об этом статью — но это благое намерение, увы, пошло на мощение известно чего.
Нельзя сказать, что «ОсумБез» не замечали или намеренно игнорировали. Немиров за жизнь успел собрать вокруг себя какое-то количество друзей и поклонников, которые не только им восхищались, но и хотели помочь. И помогали: устраивали публикации, распространяли информацию о мероприятиях и т.п. Вообще первое время «ОсумБез» реально давал копоти, а Немиров на вопрос об успехах говорил: «Успехов до хрена». И был в общем-то прав: мероприятия делались, книжки (крохотными тиражами, но на бумаге) издавались, ну и т.п. «Жизнь шла».
Однако весь этот успех не способствовал росту. Ну например: куртуазные маньеристы на пике популярности собирали залы, выпускали о себе фильмы и делали такие перформансы (типа возложения венков к могиле Брежнева с надписью «спасибо за счастливое детство»), о которых потом с ужасом писали центральные газеты. «ОсумБез», у которого потенциал был уж точно не меньше, ничем таким не прославился. И не потому, что не желал. Немиров всегда хотел блеснуть по-настоящему, «дать шороху». Но вот как бы не было на то благословения свыше. Что значит «свыше» — пусть каждый понимает в меру своей испорченности (или компетентности). Одно лишь могу сказать: дело не пошло не потому, что Немиров не хотел славы и денег, а хотел обитать в чистом, неоскверненном андеграунде. Уверяю, он нашел бы и славе, и деньгам, и любым другим ресурсам самое высокохудожественное применение. Но — — — .
В конце концов все кончилось понятным образом. Люди подразбрелись, занялись своими делами, Немирову и Гузели надоело тащить на своем горбу телегу, которая сама не катится.
По итогам. «ОсумБез» способствовал успеху нескольких интересных поэтов. Например, Родионова и Емелина. Как последние распорядились своим успехом — это другая тема. Также «ОсумБез» «предоставил площадку» кое-каким любопытным инициативам. Ну и вообще содействовал просвещению публики. Вполне достойный результат.
Тут, наверное, нужна какая-нибудь мораль. Скажу, пожалуй, вот что. Во-первых, сам подход — собираться по принципу личного знакомства и симпатий и вместе пробиваться — работает. Во-вторых, не стоит надеяться, что «заметят и оценят»: все это по нашим паскудным временам придется организовывать себе своими силами. И в-третьих — нужно понимать, что ты хочешь получить на выходе.
Ну и от себя. В «ОсумБезе» была жизнь, был драйв. Мне нравилось в этом участвовать. И я благодарен судьбе и добрым людям за то, что такая возможность у меня когда-то была.
поэт, культуртрегер
1. Узнал как все, в 2002 году от Софрония.
2. В судьбе моей «ОсумБез» сыграл большую роль. Удивительно, но все мои друзья из «ОсумБеза» — до сих пор.
3. В жизни российской алкогольной богемы «ОсумБез» занимает недосягаемое первое место, в культуре тоже.
поэт, издатель, «Красный матрос»
1. По-моему, это случилось летом 2002-го в «Пирогах» в Потаповском... мы с Митей Шагиным проводили т.н. митьковские чтения... к тому времени у «Красного матроса» за плечами уже были два сборника М. Немирова и две книжки М. Белозора, тут Гузель подогнала разом Вс. Емелина, А. Родионова, В. Нескажу и перебратала меня со всеми... не поручусь, что именно тогда я услышал впервые об «ОсумБезе», но возникло ощущение появления новой мощной группировки... недаром уже осенью 2002-го я издал «Песни аутсайдера» Емелина, а к весне 2003-го появилось «Добро пожаловать в Москву» Родионова... Вскоре появились книжки Нескажу, Манаева, Данилова...
2. Значение «ОсумБеза» в моей жизни сложно переоценить. Сапего получил на долгие годы целую охапку друзей, талантливых и разных, а «Красному матросу», образно говоря, пришлось устанавливать на смену скрипучей митьковской калитке широкие тесовые ворота, настолько осумбезовцы своим появлением расширили мои издательские рамки. Ушла зашоренность, появился простор... Помню небывалый всплеск оптимизма и радость сопричастности к появлению и продвижению деяний новой литбанды. Одним словом, это — Удача, за которую кланяюсь мысленно до сих пор дорогой Гузели. Именно она, будучи главным в моем понимании координатором «ОсумБеза», подгоняла мне раз за разом все новых авторов... и сегодня невозможно представить судьбу ленинградского «Красного матроса» в отрыве от московского «ОсумБеза», что само по себе феноменально — люди одной столицы поголовно издались в столице другой )). Теперь это уже История.
3. Значение и роль «Осумасшедшевших безумцев», думаю, до конца еще не оценены и ждут своего серьезного и дотошного исследователя, но, по моему мнению, появились они как группировка очень своевременно, что и позволило им на определенный срок создать эффект литературного цунами, а, как известно, после любого цунами всякий ландшафт уже навсегда перестает быть прежним.
«ОсумБез» forever!
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20242574Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20243464Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202411073Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202417657Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202418358Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202421032Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202421843Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202426950Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202427169Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202427969