Почти все эти фильмы сняты женщинами, принадлежащими к поколению 30-летних (кроме Данис Гуле, которая немного старше). Многие из них работают с инверсиями, обманывая зрительские ожидания, используют феминистские теории для построения сюжета и обладают queer gaze (в том смысле, в каком этот термин употребляет директор программы Panorama на Берлинале Михаэль Штютц).
© Олександр РощинКиевская школа. Последний учебный год. Что будет дальше, большинство из учеников еще не знает: они еще не выбрали будущие профессии, да и с собственной сексуальностью не все из них пока разобрались. Уроки кажутся им интересными только тогда, когда на них можно сделать эффектные селфи. Главная героиня — задумчивая девочка Маша — внимательно всматривается в мир и фотографирует его на свой телефон. Ей нравится Саша, у которого проблемы с глазами (в прямом и переносном смыслах: он плохо видит без очков и не понимает, что Маша в него влюблена). Машины друзья — экоактивистка Яна и феминист Сеня — помогают Маше не замкнуться в своей влюбленности. Все время кажется, что вот-вот случится что-то страшное, непоправимое: кого-то изобьют в школе, изнасилуют в лесу, кто-то покончит с собой из-за непонимания этого мира, то есть произойдет то, что обычно случается в фильмах про школу (да и в самой реальности). Но в фильме Катерины Горностай ничего такого нет. Это альтернативная версия рассказа о школьных буднях, прямая противоположность «Школе» Германики или «Племени» Слабошпицкого.
Для работы над фильмом Горностай, выпускница Школы документального кино и театра Марины Разбежкиной и Михаила Угарова, проинтервьюировала более 200 киевских подростков, чтобы наполнить свою идею документальной достоверностью. С отобранными на кастинге 25 девушками и парнями в течение девяти недель она работала с помощью импровизации в актерской лаборатории, чтобы не только раскрыть актерский потенциал киевских подростков, но и выстроить доверительные отношения. И, судя по фильму, ей это удалось.
Как и в другом украинском фильме «Земля голубая, будто апельсин» Ирины Цилык, в фильме Катерины Горностай есть вставки с интервью, где герои и героини, сидя лицом к камере, отвечают на вопросы. Только если в фильме Цилык за спинами — черный фон и говорят они о войне и о том, как она их изменила, то в фильме Горностай фон светлый, и рассуждают подростки о любви и одиночестве. «Стоп-земля» — это портрет поколения, занятого саморефлексией и саморепрезентацией, и выполнен он в светлых тонах.
В одной сцене папа Маши предлагает поехать на море, когда она окончит школу. «Мы на море уже лет пять не были», — говорит он. Несложно отсчитать примерно пять лет назад и понять, почему семья из Киева не была с тех пор на море. В другой сцене на уроке ОБЖ Сеня отказывается стрелять из учебного автомата, убегает во двор и тяжело дышит. Только в этот момент, когда его посттравматический синдром становится очевидным, мы понимаем, откуда Сеня родом. Но почти тут же об этом забываем: и про Крым, и про войну. Потому что все это как бы не играет особой роли. Фильм не о том. Он о прекрасном возрасте, когда личная влюбленность важнее того, что происходит в мире и стране. Когда кажется, что нужно и можно жить только в настоящем, как говорит сама Маша, здесь и сейчас. Когда еще не осознаешь, что любое настоящее неизбежно включает в себя прошлое и страх за будущее — в человеческом сознании и в сознании страны. Этот возраст — короткий миг, те пять секунд из игры «Стоп-земля», в которую периодически играют подростки в фильме.
Понравился материал? Помоги сайту!
