4 апреля 2018Кино
108

Ушат среди осин

«Ноябрь» Райнера Сарнета — холодная эстонская готика в Москве

текст: Василий Корецкий
Detailed_picture© Homeless Bob Production

6—7 апреля в кинотеатре «Каро 8 Атриум» пройдут показы двух фильмов — номинантов премии «Золотая арка»: «Вестерна» Валески Гризебах и «Ноября» Райнера Сарнета. Рецензию Анны Меликовой на «Вестерн» — и ее же интервью с Гризебах — можно прочесть тут. А сдержанные восторги по поводу «Ноября» — ниже.

Над седой равниной ноябрьского поля судорожно мечется летучий коловрат, собранный из металлолома и палок. С ужасным лязгом, поминутно падая в воздушные ямы, он выслеживает добычу. И вот, со всей дури обрушившись в мерзлую грязь, дикий мобиль, украшенный коровьим черепом, врывается в незапертый хлев и умыкает оттуда телку. Обычное дело в любой финно-угорской деревне, где покойники продолжают быть, есть, пить и заниматься сексом с живыми (см. кулема), бесы вселяются в старушек через квасное (см. икотка), а души умерших по пять лет стоят в красном углу избы (см. иттарма).

© Homeless Bob Production

Готическая комедия «Ноябрь» (при всем желании трудно назвать этот уморительный фолк хоррором) снята Райнером Сарнетом по мотивам эстонского фольклора, творчески пересказанного его приятелем, писателем Андрусом Кивиряхком, и, в общем, представляет собой эдакую сказку сказок: пунктирная сюжетная линия о невзаимной любви чумазой деревенской девушки к кудрявому олуху, влюбившемуся, в свою очередь, в панночку-немку, — это нить, на которую нанизан целый бестиарий; романтическая лав-стори с превращениями и колдовством тонет в богатой землистой фактуре народных верований. В День всех святых бледные эстонские мертвецы возвращаются с того света домой поесть ржаного хлебушка и попариться в баньке. После причастия крестьяне, зайдя за угол костела, сплевывают облатки, чтобы слепить из них пули, — плоть Христова никогда не пролетит мимо цели. Самодельные големы из подручных материалов (вроде описанного выше) с дьявольским энтузиазмом выполняют любые приказы хозяина — если, конечно, снабдить их душой, обманом выменянной у черта на ночном перекрестке. Неудачливый ухажер приносит своей даме сердца, натурально, пирог с говном — чтобы приворотить ее к себе навеки (не выйдет). Бытовое, вездесущее язычество смеется над декоративным, наносным христианством — как смеются чумазые мужики (и авторы фильма) над рафинированным немецким бароном, вечно зажимающим нос и прикрывающим глаза, чтобы не видеть и не обонять всю широту народной низовой культуры.

© Homeless Bob Production

Эта подрывная ирония (субверсивность фильма прекрасно считали в Эстонии — Сарнет никак не мог получить согласие церковных общин на проведение съемок в храме, пока ему навстречу не пошла одна отважная церковь на острове Сааремаа) сочетается в «Ноябре» с довольно эстетской, искусно обесцвеченной, вытертой и отшлифованной на постпродакшене картинкой. Почти весь фильм снят в ночи (слава цифровой технике), действительно зимой, среди настоящей непролазной грязи, столь милой сердцу и российского зрителя. Найдет у него отклик и ернический антиколониализм, который легко можно принять за глубоко укорененное в народном характере антизападничество: да, немытый землепашец тут страшен лицом и повадкой, но холеный цивилизованный немец из замка с завитушками — он же и вовсе полутруп, кащей, глупый белый господинчик, которого можно и должно обманывать и обкрадывать. Вообще просмотр «Ноября» вызывает зависть — такое кино должно бы естественным образом произрасти и у нас, скажем, из пермского звериного стиля, а самодеятельные режиссеры, скажем, Кудымкара должны были бы состязаться с Сахавудом сборами в сельском прокате; пока же эта безбрежная территория быта и сказок многочисленных малых народов освоена только Федорченко («Небесные жены луговых мари») и в какой-то мере Хамдамовым («Мешок без дна»). Последний, правда, со свойственным ему аристократизмом возгоняет русские народные сюжеты и образы до высокого антикварного стиля. Кстати, несмотря на общую загрязненность лиц и интерьеров, «Ноябрь» имеет с «Мешком» кое-что общее: очаровательное сочетание старого и нового, традиции и новаторства, фолка и технологий, прекрасного, как немецкая баронесса в белом, слепым лунатиком идущая по козырьку крыши, — и ужасного, как впившийся в буханку черного мертвый родственник.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20248224
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202414864
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202419272
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202424534
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202426010