9 сентября 2016Кино
156

И все-таки они вымерли

Венецианские хроники, финал: Кончаловский и Лозница с концлагерями, Малик с динозаврами

текст: Зинаида Пронченко
Detailed_pictureКадр из фильма «Джеки»

Со смешанными чувствами приходится завершать венецианские сводки. Показанные под конец работы Малика и Кончаловского, может, и не так плохи, как мы боялись, но уж точно не дотягивают до заданной молодежью (в лице Тома Форда) планки. Разочарованием стали «Джеки» Пабло Ларраина и, увы, «Аустерлиц» Лозницы. Бесконечные поиски Бога, точнее, ответов на риторические «Кто мы? Откуда? Куда направляемся?» доходят до смешного. Ни в винтажной гардеробной миссис Кеннеди, ни в палеонтологическом зоопарке, ни в небесной канцелярии Бога нет. Вышел, но, как наивно уверяют нас режиссеры, обещал вернуться.

Спродюсированный Дарреном Аронофски байопик о жизни женщины, догадавшейся раньше других, что лайфстайл — это новая религия ХХ века и соответственно путь в вечность, рассказывает, как из бесед с журналистом Life Magazine Теодором Уайтом родился исповедальный «Камелот», легендарное интервью о последних днях 35-го президента США. Раздавленная горем вдова у Натали Портман, старательно следующей заветам Станиславского, выглядит пародийно; так изображают Джеки в травести-представлениях «У Мишу» в Париже. Еще не «Джеки О», муза Уорхола и queer queen, но уже и не первая леди в разноцветных костюмах Шанель. Героиня в поисках автора, которым стала смерть мужа; выражение «не было бы Джеки без Джека» приобретает у Ларраина новый смысл — далеко не каждый способен сотворить эпос из личной потери.

Кадр из фильма «Путешествие во времени»Кадр из фильма «Путешествие во времени»

«Путешествие во времени» Терренса Малика — нью-эйдж-научпоп в стилистике National Geographic. Когда-то потрясшие всех до глубины души ящеры из «Древа жизни» здесь резвятся полнометражно. Естественное, тем более для человека пожилого, желание познать суть вещей и явлений у Малика принимает формы буквальные. Это стул, на нем сидят, это стол, за ним едят, это наша Земля, она вертится. Что случилось с автором гениальных «Пустошей» — загадка, над которой стало хорошим тоном смеяться, а не ломать голову. «Путешествие», однако, раздражает меньше невыносимого «Рыцаря кубков», поскольку Малик наконец-то оставил Человека в покое. Движения протоплазмы ему сегодня интереснее психосоматики. Космогония, сдобренная философскими трюизмами (закадровый текст читает Кейт Бланшетт), время от времени прерывается хроникой текущих событий — мигранты, бомбежки etc. Антропологический мизерабилизм с понятным выводом: динозавры лучше людей.

Кадр из фильма «Аустерлиц»Кадр из фильма «Аустерлиц»

Мизантропию Малика разделяет Сергей Лозница. Вдохновленный книгой Зебальда о паломничестве в лагеря смерти «Аустерлиц» — не фильм, а обвинительный приговор. Может, Лозница и манипулирует фактами — точнее, фактурой, герои у него сведены до безъязыкой массы — не так грубо, как Зайдль или профессиональный обманщик Майкл Мур (в конце концов, прямого авторского комментария в «Аустерлице» нет). Но камера его зашорена предрассудками и оскорблена в чувствах. На повестке — неправильно заданный вопрос. Как должны вести себя современники, попав на пепелище судеб, в Дахау и Заксенхаузен? Не опошляют ли они своей беспечностью чужую давнюю боль? В своем молчаливом морализаторстве Лозница даже агрессивнее Ланцмана, хватавшего бывших гауляйтеров за лацкан в «Треблинке». Впрочем, рекомендаций по этикету режиссер не дает, но он уверен, что селфи на месте массовых экзекуций — чудовищный faux pas. Как говорил герой Рэйфа Файнса в «Большом всплеске» — «Вся Европа — одна большая могила». Под каждым камнем тут не только истлевшая плоть, но и не оправдавшие себя надежды и идеи; по горячим следам после Освенцима объявляли варварством не только масскульт, но и поэзию. Но вопрос об уважении к памяти следует задавать не тем, кто ее «потребляет», а тем, кто «формирует»: разумно ли заниматься консервацией концлагерей, когда рядом строятся новые — для беженцев?

Кадр из фильма «Рай»Кадр из фильма «Рай»© Светлана Маликова

В лагере разворачивается действие и «Рая» Андрона Кончаловского. Такое впечатление, что Вторая мировая и Холокост — темы, о которые, как о наждак, режиссеры полируют свое эго. Более чем полувековые экзерсисы в жанре mea culpa доказывают, что на этом поле имеют право быть лишь батальные аттракционы Голливуда, а пресловутый «авторский взгляд» художника безнравственен еще более глубоко, чем наивный exploitation. И любые оправдания в том духе, что хроника или документальные шедевры вроде «Шоа» оставляют за кадром историю частного страдания, а игровое кино помещает маленького человека на первый план, спасая его от забвения, — все это спекуляция, а в данном случае даже хуже — старческое кокетство. Это не героиня Юлии Высоцкой, стоя на пороге газовой камеры, пытается нацарапать на стене «Оля», чтобы помнили; это режиссер Кончаловский пишет свое имя в анналах Мировой Художественной Культуры. В «Раю» собраны кинематографические клише разных эпох, включая ту, в которой Кончаловскому еще было что сказать миру (то есть 70-е). Тут много автоцитат, в том числе из лучших в его долгой карьере «Любовников Марии». Но кому, как не Андрону Сергеевичу, педалирующему в частых газетных колонках свой этический и эстетический дендизм, знать, что искусство — во многом дело вкуса; а именно со вкусом в «Раю» проблемы. Сцены довоенной жизни здесь — почти приключения шарфика из «Солнечного удара»; финал с приглашающим в гости Господом Богом — хуже, чем все динозавры Малика вместе взятые. Не исключено, что «Рай» наградят за режиссуру.

И раз уж речь зашла о призах: обидно, что фильм Ребекки Злотовски «Планетариум», вообще-то едва ли не лучший фильм фестиваля, даже не был включен в конкурс и вообще прошел стороной. Странная история двух сестер-медиумов (Натали Портман и Лили Роуз Депп), гастролирующих по предвоенной Франции, — оммаж пионерам кинематографа и одновременно причудливая метафора жизни, в которой самое важное — родиться под правильной звездой. Кинопродюсер Корбен (точнее, Корбински), уверовав в таланты младшей сестры, спускает бюджет нового фильма на дорогостоящие попытки зафиксировать духов на пленке; группа, а затем и владельцы студии объявляют его опасным сумасшедшим. Хотя грезит не он, а все прочие — целая страна занята ловлей фантомов, — Корбена вскорости отправят в лагерь. Прикидываясь шутливым, вполне вудиалленовским по духу ретро, «Планетариум — и драма характеров, и философское исследование онтологии кино, и эстетический манифест. То есть все то, чего мы ждем, отправляясь в кино.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20243424
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20244897
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202411753
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202418329
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202422509
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202427823
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202428491