Узнать в себе Лулу

Новая постановка Чернякова в Баварской опере

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Bayerischen Staatsoper

Сложно найти в оперной истории другой женский персонаж, настолько не имеющий в виду вызвать вашу симпатию и сочувствие. Сука, стерва, «сама не знает, чего хочет», либидо без сердца, плод болезненной мужской фантазии. В своей второй (и последней) опере Альбан Берг обратился к давно занимавшей его скандальной дилогии Франка Ведекинда про Лулу — «Дух земли» и «Ящик Пандоры». Композитор успел полностью завершить два акта из трех. В таком двухактном виде «Лулу» уже после его смерти была впервые поставлена в Цюрихе в 1937 году, не то чтобы обрадовав тогдашнюю художественно-артистическую среду, которая изображена в опере ну совсем без придыхания, с намеками на реальных ее участников (четче всего просматривается Альма Малер).

Дальше четыре десятилетия прошло в жарких спорах (все-таки Берг был одной из ключевых фигур в музыке ХХ века, а его предыдущий «Воццек» имел громкий успех) по поводу необходимости завершения оперы, вдова композитора стояла до последнего, по каким-то своим причинам отвергая такую возможность, но после ее смерти третий акт все-таки очень быстро возник — «Лулу» завершил австрийский композитор Фридрих Церха. Премьера состоялась в Париже в 1979 году, за пультом стоял Пьер Булез, заглавную партию пела Тереза Стратас, ставил Патрис Шеро. Спектакль вошел в историю, и тех пор утвердилась трехактная версия. В финале Лулу, пережив немецкий и парижский этапы своей карьеры, оказывается проституткой в Лондоне и гибнет от руки Джека Потрошителя. По ходу дела она утягивает в свой смертельный омут нескольких мужчин и одну женщину.

© Bayerischen Staatsoper

Тема любви и смерти, что неудивительно в посттристановскую эпоху, тут очень важна. Но Берг одним из первых (к нему в те же годы присоединился Шостакович с «Леди Макбет Мценского уезда») столь бесстрашно завел на оперной сцене разговор «про это», про самые плотские стороны любви, их неподконтрольность и необъяснимость.

Черняков, для которого «Лулу» стала четвертой постановкой на сцене Баварской государственной оперы после «Хованщины», «Диалогов кармелиток» и «Симона Бокканегры», меньше всего склонен рассматривать свою Лулу как загадочную иррациональную дрянь в латексе. Он показывает ее нормальным человеком; вместе с главным мужчиной своей жизни Доктором Шёном она выходит в первой сцене из массы других пар самого разного возраста и телосложения. И эти пары, чьи движения поставила лидер российского contemporary dance Татьяна Баганова, потом невероятно завораживающе иллюстрируют те этапы взаимоотношений, которые случаются у Лулу и которые, в принципе, могут случиться у любых других мужчины с женщиной: танец-желание, танец-любовь, танец-ярость.

© Bayerischen Staatsoper

При этом Лулу, конечно, особенная — своей абсолютной, какой-то развинченной свободой. Черняков любуется ею, заставляет любоваться ее жертв в спектакле и зрителей в зале, на 200 процентов используя великолепные возможности Марлис Петерсен, безоговорочной звезды постановки с нежным, выносливым, точным голосом и красивым, гибким, ничего не боящимся телом. Три часа она практически неотлучно царит на сцене белоснежным голоногим пятном, от которого не отвести глаз, — игривая, развратная, расхлябанная, бесстыдная, изнемогающая от желания, желанная, но недоступная, пьяная, потерянная, бесчувственная, любящая.

Все это умещается в одной женщине, любовь там тоже есть, бьется нитевидным пульсом. Доктор Шён в исполнении неотразимого Бо Сковхуса, их долгая, мучительная связь, закончившаяся выстрелом Лулу в любимого (потому что свобода дороже любви), — то лучшее, что было в ее жизни. И ее трогательные припоминания движений и прикосновений, которыми пропитана финальная сцена с последним клиентом, оказавшимся похожим на того, главного, — это такой островок прошлого Чернякова со всеми его жертвенными героинями.

© Bayerischen Staatsoper

Как и в другой берговской работе Чернякова — «Воццеке» в Большом, никакой социалки и чернухи в «Лулу» нет. Наоборот, все, что вокруг Лулу и ее отношений с несколькими главными персонажами, стерильно, прозрачно и условно. Декорации (как обычно, черняковские) — минималистичный стеклянный лабиринт, на одной из панелей которого разные руки весь спектакль дорисовывают свою черточку ко все равно неуловимому портрету Лулу. Сквозь этот лабиринт вроде все видно, прятки и подсматривания из-за портьеры отменяются, но он бликует, путает, обманывает (свет — Глеб Фильштинский). Где-то в его глубине недвижная Лулу танцует перед Шёном и его несбывшейся невестой; проносится, ослепляя, полицейская мигалка; из нарядной толпы (костюмы Елены Зайцевой) вылепляется новенькая потенциальная Лулу с той же узнаваемой ярко-рыжей прической и вновь засасывается обратно; выставка застывших мужских и женских тел в одном нижнем белье оформляет последнюю правду финала.

Помимо Петерсен, Сковхуса и Чернякова в этой грандиозной продукции есть еще одна звезда — пожалуй, самая прекрасная. Это музыкальный шеф Баварской оперы, один из самых авторитетных дирижеров Германии, байройтский кумир Кирилл Петренко, 43-летний уроженец Омска, совершенно неведомый российскому слушателю. Меньше всего музыка Берга в его руках кажется сложной. Трудно представить что-то более упоительное и безбрежное. Прозрачная графичность сцены продолжается прохладной прозрачностью оркестра, поблескивающего разными дивными красками, среди которых рояль — каждый раз как холодное шампанское. В общем, не такая она и плохая, эта Лулу, если ей написана такая музыка.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20243400
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20244868
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202411731
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202418309
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202422470
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202427790
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202428465