8 августа 2014Академическая музыка
143

Экс-ан-Прованс-2014

Итоги ключевого оперного форума Европы

текст: Дмитрий Ренанский
Detailed_pictureСцена из спектакля «Ариодант»© Pascal Victor / ArtcomArt

«Зальцбург переместился в Прованс» — место, занимаемое сегодня французским форумом в иерархии оперных фестивалей Европы, афористично-емко обозначил заголовок одной из австрийских газет, с восторгом (и не без очевидной зависти) писавшей о триумфе провансальского интенданта Бернара Фоккруля. На восьмой год правления в Эксе бывшему хозяину брюссельской La Monnaie удалось наконец реализовать свою давнюю мечту — фестиваль в Экс-ан-Провансе, похоже, добился-таки положения одного из самых статусных оперных форумов мира. И немудрено: именно в Эксе — и именно благодаря стараниям Фоккруля — начинали свой путь по мировым сценам многие знаковые постановки последних лет, от «Соловья и других небылиц» Робера Лепажа до «Носа» Уильяма Кентриджа, не говоря уже о «Дон Жуане» Дмитрия Чернякова. Рецепт успеха Фоккруля в нынешнем году остался неизменным — найденный опытным путем баланс между интеллектуальным блеском афиши и ее демократической открытостью публике плюс высочайший музыкальный уровень фестивальной программы, сконцентрировавшей в Провансе европейскую музыкальную элиту начала XXI века: статус «лучшего оперного фестиваля мира», закрепленный за Эксом престижной Opera Awards, Фоккруль этим летом подтвердил не без изрядного блеска.

Сцена из спектакля «Волшебная флейта»Сцена из спектакля «Волшебная флейта»© Pascal Victor / ArtcomArt

На фоне показной раблезианской избыточности Зальцбурга афиша фестиваля в Эксе смотрится, на первый взгляд, куда более скромно: пять премьер, из которых одна — «Волшебная флейта» Саймона Макберни — уже хорошо знакома европейскому зрителю по премьере в амстердамской De Nederlandse Opera, да концертный блок, традиционно воспринимающийся не столько самостоятельным блюдом, сколько утонченным гарниром к основной оперной программе. Сила Экса — не в количестве, а в качестве: на фоне последовательного обессмысливания оперной программы Зальцбургского фестиваля, после ухода с интендантского поста Жерара Мортье постепенно превращавшегося в ярмарку тщеславия, Бернару Фоккрулю удалось не просто превратить вверенный ему форум в «место силы» оперной Европы, но сделать провансальский фестиваль ее интеллектуальным центром.

Сцена из спектакля «Зимний путь»Сцена из спектакля «Зимний путь»© concert.arte.tv

О приоритетах Фоккруля красноречиво свидетельствует хотя бы список dramatis personæ нынешнего года: в главных героях оперной программы — постоянно резидентствующие в Провансе выдающийся южноафриканский художник Уильям Кентридж и стремительно делающая оперную карьеру Кэти Митчелл. Кентридж представил в Эксе французскую премьеру спектакля «Зимний путь» по одноименному вокальному циклу Франца Шуберта (если с чем и можно сравнить одновременно этапную и эталонную трактовку баритона Маттиаса Герне, то разве что с легендарными записями Дитриха Фишер-Дискау) — он уже прогремел на Wiener Festwochen и Holland Festival, но не стал, однако, прорывом, способным сравниться по силе с открывавшей новые эстетические горизонты постановкой «Волшебной флейты» восьмилетней давности. Гранд-дама английской режиссуры Кэти Митчелл на оперных подмостках занимается поисками нового театрального языка не менее истово, чем в драме, — ее «Trauernacht», сочиненный на пару со сверхновой звездой HIP Рафаэлем Пишоном полуторачасовой монтаж хоралов, речитативов и арий из баховских кантат, образовал вместе с «Зимним путем» Кентриджа смысловой диптих, задавший два важных для европейской театральной повестки дня тренда. Судя что по «Trauernacht», что по «Зимнему пути», протагонисты современного театра воспринимают территорию драмы как выжженную землю, все чаще целенаправленно мигрируя на музыкальные подмостки, где они предпочитают работать не с операми, а с несценическими жанрами вроде вокального цикла или духовной кантаты.

Сцена из спектакля «Trauernacht»Сцена из спектакля «Trauernacht»© Patrick Berger / ArtcomArt

Спровоцировав приток театральных туристов из соседнего Авиньона, Экс-ан-Прованс этим летом одновременно подтвердил репутацию едва ли не основного на европейском фестивальном рынке поставщика музыкальных сенсаций. Главная и, пожалуй, самая ожидаемая из них — выступление экс-петербурженки Ольги Перетятько в «Турке в Италии» Джоаккино Россини, Кристофера Олдена и Марка Минковского. Любимица Экса, выпускница местной Европейской академии музыки, четыре года назад дебютировавшая здесь в «Соловье и других небылицах», Перетятько вернулась в Прованс уже не как подающая надежды дебютантка, а как молодая дива, вполне способная занять вакантное после перехода Анны Нетребко в более тяжелую категорию место секс-символа мировой оперы.

Ольга Перетятько в «Турке в Италии»Ольга Перетятько в «Турке в Италии»© Patrick Berger / ArtcomArt

Вполне очевидно, впрочем, что у певицы есть все шансы стать чем-то большим: в отличие от своей соотечественницы, бравшей в основном природной естественностью и до поры до времени соблазнительным couleur locale, госпожа Перетятько вдобавок ко всему еще и необыкновенно умна. Ей, пожалуй что единственной из сделавших карьеру на Западе русских певиц принадлежащей к редкому в наших широтах типу певца-интеллектуала, везло работать с крупными режиссерами от Робера Лепажа до Дмитрия Чернякова и с крупными дирижерами от Пабло Эрас-Касадо до Марка Минковского. Судя по ангажементу в «Турке в Италии», у каждого из них Перетятько чему-то училась: уже прошлогодние «Луций Сулла» в Зальцбурге и «Царская невеста» в Берлине продемонстрировали ее умение органично существовать в сложном дирижерском и режиссерском рисунке, но подлинной сценической свободы она добилась именно в «Турке в Италии». Харизма без тени вульгарности, stage presence, стилевая безукоризненность и космополитическое качество вокальной выучки: 34-летняя Ольга Перетятько обладает всеми характеристиками, необходимыми потенциальной оперной суперзвезде начала XXI века.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России» Журналистика: ревизия
Евгения Волункова: «Привилегии у тех, кто остался в России»  

Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо

12 июля 202349585
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал»Журналистика: ревизия
Тихон Дзядко: «Где бы мы ни находились, мы воспринимаем “Дождь” как российский телеканал» 

Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам

7 июня 202342833