Хиппующий Орфей

Опера Монтеверди в Мюнхене

текст: Гюляра Садых-заде
Detailed_picture© Wilfried Hösl

«Орфей» Монтеверди — единственная премьера проходящего сейчас Мюнхенского оперного фестиваля, в остальном составленного из уже показанных в сезоне новых постановок. Она подтвердила репертуарные приоритеты, заложенные еще интендантом Питером Джонасом. Именно Джонас за 14 лет руководства Баварской оперой приохотил мюнхенскую публику, привычно обожавшую Рихарда Штрауса и Вагнера, к операм Генделя и Монтеверди. Это было непросто и получилось далеко не сразу. Однако последовательно, год за годом вводя оперы Генделя в репертуар (а Баварская опера — это репертуарный театр), Джонас добился своего. Мюнхенцы научились находить удовольствие в пафосных руладах барочных арий, свыклись с протяженностью генделевских опер и в целом стали гораздо рафинированнее и восприимчивее к прихотливой палитре барочных аффектов.

Джонас собрал отличную команду барочников: режиссеры соревновались, кто эффектнее и ироничнее «остранит» волшебные и мифологические сюжеты, а в оркестровой яме зажигал Айвор Болтон, ответственный за пружинный барочный драйв.

© Bavarian State Opera

При Джонасе был восстановлен и передан Баварской опере чудеснейший Принцрегентентеатр — идеальное вместилище для барочных опер. Здание — весьма удачный образчик югендштиля — было построено в 1900—1901 годах, и архитектурной моделью для него стал байройтский Фестшпильхаус. Внутри — вычурно-цветистый декор, избыточно роскошная роспись потолка и стен с райскими птицами и райскими кущами. В это пространство 10 лет назад идеально вписалась «Альчина» в постановке Кристофа Лоя с участием Веселины Казаровой и Ани Хартерос. Здесь же, в Принцрегентентеатре, в 2005—2006 годах шла трилогия Монтеверди в постановке Дэвида Олдена: «Орфей» / «Возвращение Улисса» / «Коронация Поппеи». Фестиваль же 2006 года стал настоящим триумфом барокко. Шесть опер Генделя плюс еще и сценически решенная оратория «Саул», и «Каллисто» Кавалли, и все три оперы Монтеверди.

Все переменилось с приходом на пост интенданта Николауса Бахлера; у «человека из Вены» оказались другие приоритеты и другое видение развития театра. Он вообще довольно скептически отнесся поначалу к сложившимся оперным вкусам мюнхенцев, полагая достаточным бросать им время от времени подачки — Вагнера и Штрауса. А особо продвинутым предлагал экспериментальные продукции, шедшие в специальном павильоне позади основного здания (именно там Кристоф Шлингензиф поставил свой последний спектакль), а на основной сцене — современные оперы типа «Вавилона» Йорга Видманна.

© Bavarian State Opera

Однако нынешним летом после почти восьмилетнего перерыва в афише фестиваля вновь появился «Орфей» Монтеверди на сцене Принцрегентентеатра. Постановщик — Давид Бёш, режиссер нового призыва, уже весьма удачно сделавший в Баварской опере «Любовный напиток» и «Идоменея». Похоже, что барочный дискурс возвращается в Мюнхен; и то сказать, в наше время без барочных опер репертуар уважающего себя оперного театра не может считаться полностью укомплектованным.

Титульную партию в «Орфее» исполнил Кристиан Герхайер, немецкий баритон, недавно получивший в Зальцбурге статуэтку золотого соловья — специальный приз немецких критиков за запись шубертовских песен. Герхайер нимало не был озабочен аутентичностью исполнения: он вовсе не спец по барочному вокалу. Однако же его интерпретация оказалась наполнена таким истовым, искренним и глубоким переживанием, что два часа без малого, что шел спектакль, публика следила только за ним. Фактически это был бенефис певца; ни опытная Анна Бонитатибус (Прозерпина/Вестница), ни юная Анна Вировлански (Эвридика) не смогли составить конкуренцию Герхайеру.

© Bavarian State Opera

Герхайер однако же оказался настолько нетипичным Орфеем, что это обстоятельство заслуживает особого рассмотрения. Немолодой, меланхоличный, миниатюрный; ему 45 лет. Карьеру певца начал относительно поздно; до того был практикующим врачом. До сих пор не уверен в правильности выбранного пути. В нем нет ни капли звездности. Зато бездна ума, деликатности, рафинированного чувства; а еще — тонкое понимание стиля и смысла исполняемой музыки.

Многие сравнивают его с легендарным немецким баритоном Дитрихом Фишер-Дискау, у которого тот учился. Но Герхайер совсем не такой. В нем нет вальяжной уверенности Дискау. Его очарование — в мучительной интеллигентской рефлексии. Именно рефлексия роднит его с героями шубертовских и шумановских песен; самоотождествление почти полное. Это делает Герхайера, пожалуй, лучшим исполнителем немецких Lieder на сегодняшний день.

Точный, профессиональный, живой аккомпанемент Монтеверди-ансамбля и виртуозное звучание хора Цюрихской вокальной академии составили весьма выигрышный звуковой фон; примечательно, что основные силы театра в постановке не были задействованы.

© Bavarian State Opera

Сценическое решение оказалось типичным для Бёша: он вместе с художником Патриком Банвартом создал внутри классической черной коробки, украшенной неопрятными подтеками, бесприютное пространство, продуваемое всеми ветрами вечности. Выползшие из-под сморщенных пластиковых мешков трогательные цветочки тянутся к небу длинными стеблями, но неба нет — лишь чернота. Жизнь — временное недоразумение, случайная плесень на теле Земли. И даже развеселая хиппующая толпа гостей, прибывшая на молодежную свадьбу на насквозь проржавевшем уазике, не может развеять онтологический мрак.

Время действия маркировано с завидной точностью: «23.07.1974» — нацарапано мелком на ритуальной свадебной фотографии, которую держат друзья молодоженов. Не совсем время хиппи; «дети цветов» расцветали в середине 60-х. Середина 70-х — это уже отцветание, время взросления, впереди маячат новые вызовы нового времени.

© Bavarian State Opera

Маргинальная гоп-компания не утруждает себя особыми приготовлениями к свадьбе: пара ящиков пива, пара флажков и шариков, тент-зонтик — и готово. Невеста напяливает фату, одновременно откупоривая бутылку шампанского; жених торопливо натягивает кургузый пиджачишко, но отказывается от галстука — символа несвободы. Попытка быстрого секса в уазике заканчивается неудачей — гости наваливаются на злополучную машину, и молодоженам приходится вылезти.

Приходит известие о смерти Эвридики. Разверзается яма, засыпанная страшной черной субстанцией: то ли земля, то ли зола. Орфей копает могилу для возлюбленной, изнемогая от горя, и вскоре сам в нее укладывается. Попытка вызволить Эвридику из лап Плутона оказывается неудачной. Орфей вновь на земле, но больше не поет, он сломал свою лиру. Превратился в бомжа-алкоголика: ни будущего, ни друзей, ни надежды. Облетают пожухшие лепестки с одинокого цветка.

Внезапно, в последний миг перед смертью, Орфей будто опоминается и вновь видит веселый праздник, друзей, живую Эвридику. И именно в этот момент перестаешь надеяться: смерть не победить, ушедших не вернуть обратно, миф об Эвридике никогда не увенчается счастливым концом.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20243302
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20244690
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202411655
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202418232
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202422405
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202427724
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202428407