Дай Бог, не в последний раз

Теодор Курентзис провел в Перми очередной Дягилевский фестиваль

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_pictureОткрытие фестиваля. Концерт Фестивального оркестра© Антон Завьялов

На финальной фестивальной вечеринке губернатор Пермского края Максим Решетников появился в футболке с надписью «Не дайте Курентзису уехать». Что это было — следование модным трендам или манифестация собственных намерений, — каждый решает, исходя из собственного уровня оптимизма. Но ситуация вокруг Курентзиса и его команды, обрастающая слухами о переезде то в Москву, то в Питер, сейчас (особенно когда над проектом строительства новой сцены нависла тень Владимира Кехмана) действительно накалена. Никогда еще ощущение, что пермское чудо не может длиться вечно, не было так материально. Хотя все предыдущие девять лет, что Курентзис тут у руля, мы, конечно, тоже про это помнили.

Дягилевский фестиваль, затеянный Георгием Исаакяном в 2003 году, прошел в 13-й раз. Длился он 11 дней и 11 ночей на нескольких площадках города одновременно (а пианист Михаил Мордвинов даже съездил за 60 км в город Оханск и сыграл там мировую премьеру сочинения Бориса Филановского), требуя от всех сопричастных бессонного бодрствования, послушания, благоговения, любви и некоторого количества грусти. По всему городу развешен угрюмый Черный квадрат — визуальный символ нынешнего фестиваля. Ключевые программы — одна другой прощальнее. Из традиционного Малера в исполнении Фестивального оркестра — Девятая симфония (то есть — последняя завершенная), она открывала фестиваль. Закрывал — Немецкий реквием Брамса с участием солистов Надежды Павловой и Димитриса Тилякоса, хора MusicAeterna и гостевого Малеровского камерного оркестра с вкрапленными в него для верности пермяками. Чтобы получилась барочная баховская легкость позднего романтизма. Курентзис будет не Курентзис, если оставит проверенный шедевр на далеком привычном пьедестале. Перед Брамсом — пятиминутная пьеса Мортона Фелдмана «Мадам Пресс умерла на прошлой неделе в возрасте 90 лет» (деревянные духовые 90 раз произносят «ку-ку»). Перед Фелдманом — сакральная темнота в зале и не объявленный в программе хор ангелов из-за дверей. А после финальной ноты Реквиема — длиннющая напряженная тишина, когда дирижер не опускает рук и хлопать еще нельзя. Курентзис здорово умеет растягивать эту тишину.

Festina lente — посвящение Арво Пярту. Концерт хоров MusicAeterna и ByzantiAeternaFestina lente — посвящение Арво Пярту. Концерт хоров MusicAeterna и ByzantiAeterna© Андрей и Никита Чунтомовы

С аплодисментами тут вообще непросто. Вроде всеобщая атмосфера обожания требует оваций. Но даже во время концертного исполнения моцартовского «Идоменея» с клокотанием надчеловеческих стихий и голосами с неба хлопать порой как-то неловко. Хотя и исполнитель заглавной партии Сергей Годин, и пылающая гневом Элеонора Буратто (дочь царя Агамемнона Электра), и акварельная Йинь Фан (дочь троянского царя Приама Илия), и хор с оркестром MusicAeterna этого достойны. «Идоменей», в сюжете которого можно разглядеть и будущую вердиевскую «Аиду», и библейскую историю жертвоприношения Авраамом своего сына Исаака, — ранняя и нечасто исполняемая опера Моцарта, знаменующая переход от традиций старой оперы-сериа к новой драме. Этим летом ее поставят на Зальцбургском фестивале. Режиссер — Питер Селларс, дирижер — Теодор Курентзис за пультом Фрайбургского барочного оркестра. Из участников пермского исполнения в Зальцбург поедут хор и Йинь Фан.

А еще тут бывает, что музыканты вообще не выходят на поклоны. Потому что они — не музыканты, а жрецы. А театр — не театр, а храм. А слушатели — не слушатели, а паства. И это все серьезно, без ухмылки и постмодернистских кавычек. И самое удивительное, что в это почти всегда веришь. Центральным событием фестиваля было посвященное Арво Пярту совместное выступление двух хоров-побратимов — MusicAeterna под управлением Виталия Полонского и ByzantiAeterna под управлением Антониоса Кутруписа, почетного правого певчего кафедрального собора Святого Георгия в Венеции, соученика Курентзиса по Санкт-Петербургской консерватории. Если волшебный коллектив Полонского уже давно пребывает в статусе непреходящей ценности, то 12 выпускников греческих школ византийской музыки (слегка подзамерзших при выходе из самолета в майский пермский мороз, но оттаявших в легендарной «Пельменной № 2») — новички. Хор ByzantiAeterna основан в 2018 году по инициативе Курентзиса. В программе Festina lente («поспешай медленно» (лат.)) коллективы можно было распознать только на слух — темнота, все в рясах, сцена Пермского театра напоминает алтарь, древние византийские песнопения перемешаны с музыкой Пярта, своей шершавой землистостью оттеняя ее стерильную чистоту. Смирение в зале нарушают немногие уходящие, смирение на сцене — некоторые многозначительные излишества в мизансценировании. Аплодисменты не предусмотрены.

Концерт ансамбля старинной музыки La tempêteКонцерт ансамбля старинной музыки La tempête© Андрей Чунтомов

Не обошлось и без встречи Византии с «пермскими богами» на традиционных ночных бдениях в художественной галерее (Спасо-Преображенский собор, 3:30 утра, свечи, пермская деревянная скульптура, рассвет на Каме). Еще одной участницей ночных концертов у богов в этом году была Сесиль Лартиго, исполнительница на инструменте под названием «волны Мартено» (с нею тут подружились во время прошлогодней «Жанны на костре» Ромео Кастеллуччи).

У фестивальной публики есть свои любимые, из года в год повторяющиеся форматы и артисты — например, гала-концерты в Дягилевской гимназии с лежанием на подушках за полночь, клавирабенды минималиста Антона Батагова и старинщика Алексея Любимова, ультрасовременная музыка от МАСМа, эксклюзив от Алексея Гориболя (в этом году — вечер немецких Lied с местной примой Надеждой Павловой). Но нового и непривычного всегда больше. Будь то спектакль «Старик и море» Анатолия Васильева или оратория предшественника Баха Генриха Шютца «История Воскресения Иисуса Христа» в исполнении французского ансамбля La Tempête с раннебарочными цинками, сакбутами и певцом из мелькитской церковной общины Жоржем Абдаллой, сообщающим теноровой партии Повествователя (что-то вроде баховского Евангелиста) ядреный восточный колорит.

Политопон, Завод ШпагинаПолитопон, Завод Шпагина© Андрей Чунтомов

Из других новинок фестиваля в этот раз важнее всего был культурный кластер «Завод Шпагина», устроенный в бывших железнодорожных мастерских, где расположился Фестивальный клуб, в прошлые годы ютившийся во времянке перед театром. Огромные цеха в стиле лофт жили креативной молодежной жизнью, не ведающей ни о каких прощальных настроениях. Дети на самокатах, наблюдающие, как известный австрийский композитор Георг Фридрих Хаас репетирует с МАСМом свою непростую музыку, «Восьмидневный хор» для непрофессионалов и обучение всех желающих танцу линди-хоп, Надя Павлова в качестве модели на показе пермских дизайнеров и внушительная образовательная программа. А иногда и сам Курентзис заглядывает — то даст дирижерский мастер-класс, то выступит в жанре индастриал с дрелью в руках в проекте Hammerschlag. Сложно представить, как все тут будет, если ему все же дадут уехать.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202353527
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202337376