22 ноября 2017Академическая музыка
240

Россия в Зазеркалье

Опера «Проза» Владимира Раннева

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Олимпия Орлова / Электротеатр Станиславский

В Электротеатре завелось чудо. Формально оно принадлежит к категории «современная опера». Автор — Владимир Раннев. Исполнители — четыре человека ансамбля N'Caged (профессиональные певцы) и семь человек хора театра (непрофессиональные певцы). Музыкальный руководитель — Арина Зверева. Инструменталистов нет. Дирижера нет. Фонограммы нет. Есть подзвучка. Которая, впрочем, мало объясняет возможность происходящего. Появление этого спектакля стоит сравнить разве что с высадкой инопланетян.

Справедливости ради надо заметить, что вопреки привычным и уютным стонам об отсутствии на нашей сцене новых партитур «Проза» Раннева, написанная по заказу Электротеатра, была третьей современной оперой из увиденных мною московских премьер последних дней.

«Красная Шапочка» Жоржа Апергиса написана в 2001 году, первая постановка была в Кельне. В Москве показана на сцене Центра Мейерхольда в рамках проходящего сейчас фестиваля NET силами консерваторской «Студии новой музыки» и молодого режиссера Алексея Смирнова. Две пианистки, два кларнетиста, скрипачка и саксофонист, не забывая играть на своих инструментах, одновременно примеряют на себя роли Красной Шапочки, Волка, Бабушки, причем по многу раз и в разных комбинациях. Никаких певцов не предполагается. Это элегантный французский театр, милый и остроумный, рассчитанный на музыкантов без комплексов (и студийцы демонстрируют, что как раз такими и являются). Винтажный аромат hand-made никак не противоречит экспериментальности поставленных задач, особенно благородных ввиду целевой аудитории 7+ (на самом деле было полно гораздо более юной публики). Еще одна возможность попугать ребенка волком, одновременно подружив его с современной музыкой, будет только 9 декабря.

© Олимпия Орлова / Электротеатр Станиславский

Опера «Фрида и Диего» датирована 2014 годом. Автор — уважаемый финский композитор Калеви Ахо — подарил партитуру Геннадию Рождественскому, а тот отправил ее во вверенный ему театр Покровского, где постановку осуществили эстонский режиссер Арне Микк, художник Виктор Герасименко и дирижер Дмитрий Крюков. С тем же успехом опера могла бы называться «Фрида и Троцкий». Помимо Фриды Кало, Диего Риверы и Льва Троцкого с супругой среди действующих лиц есть также Давид Сикейрос, Андре Бретон, Тина Модотти и, конечно, Рамон Меркадер с ледорубом. Опера попадает в актуальную тему осеннего телесезона. Горячая мексиканская история, связанная с русской революцией, доходчиво пересказана оперным языком, вполне понятным тем, кто уже освоился, например, с музыкой Вайнберга. Для местного богемного колорита в оркестре использована мексиканская лютня, для кровавого удара ледорубом — терменвокс. Самих Фрид две — как на знаменитом двойном портрете художницы. Для верности сцена декорирована картинами Фриды Кало. Спектакль органично пополнит репертуар театра, специализирующегося на редких, большей частью нестарых названиях, но не подвергающего сомнению возможность более-менее традиционной жизни жанра.

© Олимпия Орлова / Электротеатр Станиславский

Электротеатр, тоже взявший курс на современную оперу, идет другим путем. «Проза» Раннева, совсем свежая работа, написанная по прозе Чехова и Мамлеева, — это совершенно новый уровень мышления, и не только музыкального. Помимо звуков композитор сочинил и их сценическое существование (первым подобным опытом режиссуры была его поставленная пять лет назад в Петербурге опера «Два акта» на либретто Дмитрия Пригова, номинированная на «Маску», но не доехавшая до нее по финансово-техническим причинам). Без вагнеровского словечка «гезамткунстверк» тут не обойтись. Вместе с дебютировавшей в театре питерской художницей Мариной Алексеевой (в арт-мире прославившейся своими миниатюрными комнатами-коробочками) Раннев составил объемную конструкцию из потоков разнообразной информации, сложно существующей среди зеркальных обманок сцены. Информация — звуковая, визуальная, символическая, поданная с помощью реальных людей, объектов и цифровых носителей — обрушивается в огромном количестве, уловить все детали не нужно и пытаться. Но постепенно в этом облаке, как в ленте социальной сети, выстраивается некий месседж.

© Олимпия Орлова / Электротеатр Станиславский

Главный текст — рассказ «Жених» Юрия Мамлеева, мы его не слышим, а только видим. Он идет комиксными видеоподписями, дополненный километрами рисованных комментариев и до боли знакомых артефактов русской жизни — от косолапых мишек до похоронных венков.

Значительно больший объем чеховской повести «Степь» пропевается-проговаривается одиннадцатью дисциплинированными голосами, и даже представить невозможно, какая адова работа вокального ансамбля стоит за этой неочевидной и хрупкой красотой. Чеховский текст, в котором почти ничего не происходит, мы как бы слышим, но на самом деле нет. Он — такая многодельная фактурная подкладка, он фонит, отвлекает, переключает внимание, создает дистанцию. И от этого неслышимый мамлеевский сюжет про превращение ничтожества в паразитирующего божка парадоксальным образом становится очень громким.


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202353415
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202337281