22 ноября 2013Академическая музыка
191

Композитор пубертата

Сегодня 100 лет Бенджамину Бриттену

текст: Всеволод Митителло, Сергей Невский
Detailed_picturebelcanto.ru

22 ноября, в день святой Цецилии, считающейся покровительницей музыки, отмечается столетие одного из юбиляров этого года — Бенджамина Бриттена. Второй в истории Англии знаменитый композитор после Генри Перселла, друг Шостаковича, Рихтера и Ростроповича, успешный защитник музыки от радикального модернизма ХХ века, возродитель оперного жанра, образец идеальной гармонии в личной и творческой жизни, прошедшей вместе с певцом Питером Пирсом. Что можно сказать про Бриттена помимо общеизвестных фактов? COLTA.RU обратилась к композитору Сергею Невскому и валторнисту Всеволоду Митителло.

Сергей Невский

Бриттен, наверное, один из последних композиторов-универсалистов, с одинаковой отдачей и на одинаковом уровне писавший музыку высокую и прикладную. Его музыка, написанная для любительских хоров, возможно, не менее ценна, чем оперы или «Военный реквием». Разрыв между культурой традиционной, высокой и низкой для Бриттена еще не состоялся, и, возможно, все его творчество — как и возвращение из Америки в английскую провинцию — попытка предотвратить, задержать этот (неизбежный) разрыв.

Стравинский говорил о Шумане, что это композитор детства. Бриттен — если продолжить этот метафорический ряд — скорее всего композитор пубертата, переходного возраста, это его внутренний возраст, его модель самоидентификации. Почти во всех его операх действуют герои-подростки, с которыми, как правило, происходит что-то очень мрачное. Если герой-подросток к концу оперы Бриттена и выживает («Смерть в Венеции»), все равно сюжет, как правило, не оставляет поводов для радости. Первая же опера Бриттена, которую я увидел на сцене («Curlew River») и которая к тому же исполнялась в полумраке Дрезденского кафедрального собора, подтвердила мои худшие опасения насчет этого автора: если ты герой оперы Бриттена и тебе меньше 18, то ничего хорошего тебе не светит — могут убить еще до начала действия.

Поэтому депутаты Госдумы, пытавшиеся оградить московскую публику и исполнителей-хористов от «Сна в летнюю ночь», возможно, и были правы. Только с учетом того, что все герои-подростки у Бриттена являются альтер эго композитора, ограждать Бриттена нужно было от самого себя, и с этим Госдума явно опоздала.

grecchinois.blogspot.com

Очень тонко взаимосвязь музыки Бриттена c переходным возрастом почувствовал Уэс Андерсон, сопроводивший самый светлый свой фильм о бегстве двух подростков из мира взрослых («Moonrise Kingdom») музыкой из «Ноева ковчега», «Путеводителя по оркестру» и «Songs from Friday Afternoons». Собственно, этот фильм и заставил меня вновь заинтересоваться музыкой Бриттена, которого в Германии, где я живу последние 20 лет, увы, практически не играют.

Всеволод Митителло

Открывать ноты Бриттена всегда несколько боязно: никогда не знаешь, что тебя там ждет. Он может написать трио для тубы и двух флейт. Может пустить соло валторну или трубу. То, что красиво и, казалось бы, легко звучит, требует порой огромных исполнительских усилий. При всей ясности своих партитур Бриттен не дает исполнителю никаких поблажек. Он всегда рассчитывает на самый высокий профессиональный уровень. Но это — за кадром, по ту сторону рампы, в глубинах оркестровой ямы. До слушателя исполнительские страдания доходят дистиллированными, в прозрачных и красочных звучаниях.

Бриттен отлично подходит тем, кто, с одной стороны, ждет от музыки «красоты», но не хочет при этом сильно выпадать из XX века и готов к восприятию некоторой новизны. Образованному слушателю будут интересны бриттеновская игра со стилями, способ заимствований и переплавка их в собственный органичный язык. Новичка могут порадовать зримость музыкальных образов, ясность настроений и выразительность мелодических линий.

Дело тут в том, что Бриттен — тональный композитор. В поздние годы он пользовался-таки двенадцатитоновыми рядами, но только по случаю, в качестве сильного образного средства. При этом Бриттен вовсе не чужд новым явлениям в музыке XX века, но прокладывает к ним дорожку незаметно, плавно, не растерзывая уши слушателей совсем уж непривычными звучаниями. Часто парой простых приемов, сопоставлением двух-трех до тривиальности понятных элементов он создает нечто совсем новое и неожиданное. Искусство комбинирования, выразительность скупыми средствами и склонность к матовым краскам — основные черты бриттеновского почерка.

Музыкальный язык Бриттена близок Шостаковичу и Прокофьеву и воспринимается легко. Его «Путеводитель по оркестру» так и вовсе неизменно украшает детские филармонические абонементы. «Путеводитель» — он же «Вариации и фуга на тему Перселла», с которым Бриттена многое связывает. Обоим композиторам свойственен вкус к народным ритмам и танцам, всем этим хорнпайпам и матросским жигам. На протяжении многих лет Бриттен делал обработки песен Перселла. От них перешло Бриттену чувство языка и страны. Его вокальные сочинения неотделимы от английской просодии, интонации, музыки английской речи. Таковы его Кантикли, вокальные пьесы на тексты разных авторов, или «Сонеты Микеланджело», образец английского bel canto, а также «Сонеты Донна», английские Lied.

Сцена из оперы «Билли Бадд»Сцена из оперы «Билли Бадд»

Англия, ее ландшафты, море, ее язык, поэзия — темы Бриттена. Четыре морские интерлюдии из оперы «Питер Граймс» — в некотором роде ответ Римскому-Корсакову, непревзойденному музыкальному маринисту. Морская тема формирует сюжет оперы «Билли Бадд» с ее корабельным антуражем и мощными хорами матросов. Бриттену свойственна особая, английская, сумрачность звучания — неброского, но сверкающего вспышками изумительно найденных комбинаций; сдержанного, не ослепляющего радикальностью, но спокойно вмещающего в себя все достижения своего времени.

Кроме всего прочего, Бриттен — едва ли не самый исполняемый оперный композитор XX века. К почтенному оперному жанру он подходил с разных сторон. Полноформатные «Питер Граймс» и «Сон в летнюю ночь» соседствуют со скромными составами «Похищения Лукреции» и «Поворота винта». Оперы-притчи для исполнения в церкви: «Ноев ковчег», «Блудный сын». Оперетта «Пол Баньян». Оперы для детей, под ансамбль и под рояль. Вокальные партии экспрессивны и преподносят британский английский во всей красе. Оркестр в операх Бриттена невероятно разнолик, ему подвластны и почти вагнеровские звучания, и камерные краски.

Столетие Бриттена — отличный повод для того, чтобы перебрать все, что он нам оставил: самобытный оперный театр; звучание Англии — старой и нынешней; современный, но при этом доступный музыкальный язык, — и призадуматься: не идеальный ли это композитор XX века?


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320780
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325895