7 декабря 2015Литература
61

Страна-вредитель

Алексей Тарханов о сказке Юлии Яковлевой «Дети Ворона»

текст: Алексей Тарханов

Юлия Яковлева написала историю под названием «сказка». Вот сюжет: счастливая семья в довоенном Ленинграде. Встреча папанинцев. От Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей. Кругом шпионы, но невинных у нас не сажают. Арест родителей. И вот уже дети насмерть бьются за жизнь с необъятной родиной своей.

Книга напомнила мне о моем собственном детстве. Меня родили уже при Хрущеве, и ХХ съезд сказал свое веское слово. Усатого Ворона, о котором пишет Яковлева, пощипали, как гуся. Но перья еще лежали повсюду.

© «Самокат»

Я читал, что многие дети считают себя усыновленными и предполагают, что их настоящие родители, да и они сами, выше по крови будут. Это не мой случай, я всегда восхищался своими родителями, но, мирный советский ребенок, как и многие советские дети, задавался вопросом: «А что мне делать, если они окажутся шпионами?»

Это ведь рядовой случай в советской литературе. Хоть в зачитанной нами «Судьбе барабанщика» с элегантнейшим дядюшкой и суровым волчьим стариком дядей Яковом. Я не случайно заговорил про Гайдара — в его прозе всегда был второй голос, который подсказывал нам, что в самом домашнем вечере в СССР все так, да не так. И все бы хорошо, да что-то нехорошо.

Каждый советский ребенок однажды сталкивался с тем, что мир — не такой, как он предполагал, как ему рассказывали мама с папой, и не такой, какой представляли ему Всесоюзное радио и Центральное телевидение. Это было нечто вроде известия об усыновлении, как будто бы обретение постыдной семейной тайны: оказывается, я рожден в стране, которая убивала своих детей, маленьких и больших.

Для меня это и вправду стало фобией тотальной измены, но на сей раз измены не родителей, а собственной страны, которая сама оказывается вредителем и, как сумасшедшая мать, в любой момент может броситься на тебя с топором.

Как можно понять родного тебе человека, которому ты доверял и на которого надеялся, готового тебя предать и уничтожить? Что в итоге? Страх? Боль? Презрение? И политики- психоаналитики, которые до сих пор убеждают нас, что бил — значит, любил. Может, просто любит бить.

Оказывается, я рожден в стране, которая убивала своих детей, маленьких и больших.

Нас воспитывали в гордости, а воспитали в страхе. Мне кажется, что об этом думала и Юлия Яковлева. У нее тоже сидит в мозгу, что ужас не сломан, что его можно включить и стены, как и происходит в «Детях Ворона», снова обретут глаза и уши. В этой книге одна испуганная гадина баюкает их, «как будто усыпляет кобру». Вот так и мне все время казалось, что я баюкаю кобру, а она выспится, проснется и бросится на моих детей.

Мне кажется, стоит об этом напомнить — маленьким и большим. Книжка вышла очень вовремя, что говорит не только о том, как она хороша, но и о том, как изменились мы сами. Выйди она в 1980-х, автора бы посадили, лет десять назад сказали бы: постыдилась бы, сколько уж можно об этом, надоело. Сейчас книгу выпустили, и я могу ее хвалить, а завтра, может, выкинут из библиотек и запретят в школах, потому что уже сегодня такое сочтут очернительством. В конце концов, лес рубили, вот и щепки летели.

Я понимаю тех, кто хочет закрыть глаза и заткнуть уши. Не получается у стен, так хоть себе самому. Меж тем сказка — страшная, но не жестокая, даже веселая. Юлия Яковлева — вообще прирожденная сказочница, детская писательница из тех, что нравятся и взрослым; даже тогда, когда писала о балетном классе, она умела веселить читателя не просто словами, а их движением и сцеплением между собой. Это она придумала недавно, что у людей должны были быть хвосты, отдайте их назад, обезьяны. Но «Дети Ворона» — нечто совсем новое для нее. Не в том только дело, что сказка страшная: она написана не от своего имени, а, похоже, даже и от моего.

Нам обещано продолжение. Уже ясно, что там (пройдя через платяной шкаф или с помощью золотого компаса) дети — Шура, Таня и Бобка, исследовав феномен Большого террора, займутся феноменом ленинградской блокады. Меня это немного настораживает, но что делать. Во времена сериалов это нормально, мы разучились думать отдельной книгой, мы не можем разбрасываться одноразовыми героями.

Сказка? Ложь? Чук и Гек боялись Турворона, черного ворона звали Марусей, в фургонах «Хлеб» ездит черная кошка, хочешь хлебца? — а вот тебя горбун топором. Есть о чем вспомнить. Славной истории на всех хватит. Фальсификаторам будет о чем поспорить с извратителями.

Юлия Яковлева. Дети Ворона. — М., Самокат, 2015


Автор — корреспондент ИД «Коммерсантъ»


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202347368
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202332703