8 декабря 2014Литература
166

Смотреть и видеть стихи

Современная видеопоэзия глазами фестиваля «Пятая нога»

текст: Андрей Карташов
Detailed_picture© «Пятая нога»

У видеопоэзии много названий, среди которых нет однозначно устоявшегося, и в этом есть обаяние того, что появилось только недавно и не успело застыть в твердых формах (чуть больше века назад так было с кино: кинетоскоп, витаскоп, биоскоп, синематограф). На нынешнем этапе это принципиально открытая форма, не успевшая еще обрасти канонами; именно «форма», а не «жанр» — слово, предполагающее набор каких-то ограничений и конвенций. Характерно, что именно «жанром» называют видеопоэзию во всех обсуждениях, где делаются попытки определить, что является ей, а что нет (такие разговоры, кажется, сопровождают фестиваль «Пятая нога» с момента основания). С этой точки зрения важен принцип кураторов «Пятой ноги» Андрея Родионова и Екатерины Троепольской — сталкивание совершенно разных стратегий работы с видео и текстом.

Поэзия — двоякий медиум, она существует и как написанная на бумаге (или не бумаге), и как прочитанная вслух. Первый из этих двух модусов делает ее визуальным искусством, что давно известно: фигурные стихи писали еще в Средние века, еще больше ими увлекались барочные поэты. В этом смысле работа Дмитрия Волкострелова «Фортинбрас» более строга, чем четырехсотлетней давности эксперименты Симеона Полоцкого, выписывавшего кресты и сердца из строчек: пока за кадром звучит длинное стихотворение Варлама Шаламова, на экране горит только само слово «Фортинбрас». Поэзия уже визуальна, поскольку существует как графика, и Волкострелов, отказываясь от любых других образов, кроме букв, как будто актуализирует самоироничное название «Пятой ноги». Впрочем, буквы в его ролике, сначала потухающие и загорающиеся в согласии с ритмом шаламовских строф, потом начинают дрожать, расплываться и гаснуть произвольно, тем самым отрываясь от читаемого текста.

Дмитрий Волкострелов — «Фортинбрас» 


Еще одна попытка осмыслить видеопоэзию как форму — «Фрагменты исчезновения» Анны Толкачевой. В этой работе привычный, стертый киноязык изменен в соответствии с ритмической структурой стихотворения. Обычно ритм кино и видео построен при помощи монтажных переходов, но у Анны они дополнены паузами разной степени длительности и интенсивности, возникающими прямо посередине монтажных планов и совпадающими с дыханием чтицы (которое, в свою очередь, организовано поэтическим текстом). Это формальное решение — попытка найти собственный язык видеопоэзии как синкретического, а не синтетического жанра, отличного в средствах выражения от кино-со-стихами-за-кадром; такое, в конце концов, было и у Кокто, и у Андрея Тарковского, и даже у Эльдара Рязанова, которые от этого не превратились в видеопоэтов. (Впрочем — примечание в скобках, — вот и я попадаю в ловушку строгих определений и ограничений: хотя бы ради последовательности даже «Иронию судьбы» придется признать видеопоэзией — откровенно говоря, некоторые участники «Пятой ноги» не лучше и не изобретательнее, чем народный хит новогоднего телеэфира.) Как любой эксперимент, язык «Фрагментов исчезновения» непривычен: большинство режиссеров в конкурсе «Пятой ноги» пользовалось стандартными монтажными решениями, и на фоне этого многие зрители восприняли резкие паузы в работе Толкачевой как технические неполадки проекции, не разглядев в них приема.

«Фрагменты исчезновения»


Вообще, как можно было ожидать, лучшие (хотя и не все из лучших) работы «Пятой ноги» сделаны на тексты, созданные специально для видео: их автономное существование, таким образом, не предполагается. Это «Фрагменты исчезновения», диптих «Подъехал» / «Сосед» Александра Самойлова и «Речь внутри» Константина Шавловского (при участии оператора Алишера Хамидходжаева и монтажера Лели Нордик). Текст «Речи внутри» — вербатим, документальная поэзия, созданная Еленой Костылевой после посещения центра реабилитации аутистов «Антон тут рядом». Звучащая за кадром речь направлена как будто внутрь себя, ее логика от нас ускользает; на экране — запись УЗИ, на которой пульсируют, подчиняясь собственному ритму, внутренние органы (каждому из героев соответствует свой). При этом использована не запись непосредственно с медицинского аппарата, а снятая на камеру, то есть — взгляд извне.

«Речь внутри»


В «Речи внутри» текст и изображение не просто работают друг на друга — они друг без друга непредставимы, чего, к сожалению, не удалось добиться многим участникам фестиваля. В ряде работ стихи отслаиваются от видео и наоборот. Например, наиболее очевидная стратегия, при которой содержание стихотворения впрямую визуализируется на экране, как в традиционной для кино экранизации, может быть реализована в целом неплохо («Маша» театрального режиссера Виктора Алферова на стихи Федора Сваровского), но все равно обычно выглядит как необязательный этюд вгиковского студента, которому задали сделать короткометражку со стихами. Другой путь наименьшего сопротивления представляет ролик «Пусти меня, отдай меня, Воронеж», где несколько человек по очереди читают текст Мандельштама, расположившись вокруг памятника автору. Мандельштам, видимо, выбран сугубо по географическому принципу: видео сделано «Воронежской лабораторией видеопоэзии» (участники ее пишут в титрах название своего города, конечно же, с твердым знаком). Так обычно выбирают материал для официозных мероприятий в средней школе: в Брянске наизусть читают Тютчева, в Пятигорске — Лермонтова, в Рязани — Есенина, и вполне вероятно, что в Астрахани дети вынуждены учить заумь Велимира Хлебникова. Воронежцам не повезло: в сочетании со смутной и сложной поэтикой позднего Мандельштама их наивно-тривиальный подход выглядит вполне беспомощно. Это даже не дикая безвкусица ролика «На заре — наимедленнейшая кровь» Натальи Алтуфовой, который, конечно, выглядит как плод неестественного творческого союза Ларса фон Триера с режиссерами российских сериалов, но в сочетании с известной экзальтированностью цветаевской поэзии вполне может быть засчитан за кэмп.

«Карта поэтических действий»


Больше всего споров в конкурсе вызвала работа, которая в итоге завоевала приз жюри, — «Карта поэтических действий», проект Лаборатории поэтического акционизма (автор идеи и куратор — Павел Арсеньев). Это действительно не совсем то же, что остальные 29 роликов, — документация нескольких перформансов и хэппенингов, проведенных связанными с лабораторией поэтами: то есть видео устроено не как лирика, а как нарративный документальный фильм. Но важно то, что философия этих акций совпадает с философией «Пятой ноги»: их объединяет поиск других форм бытования поэзии. В проекте лаборатории поэзия покидает пределы бумажного листа и выходит на улицу (в том числе буквально: ей разбивают окна, а тексты Брехта раздают у метро, как рекламу), становится фактом социальной жизни. Впрочем, «Пятая нога» — не «карта»: она тоже исследует новые территории, но устраняясь от роли указателя движения.

Победитель зрительского голосования — Мастерская Дмитрия Брусникина



Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320766
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325882