20 мая 2014Литература
113

Памяти Алексея Колчева

Денис Ларионов о недавно ушедшем рязанском поэте

текст: Денис Ларионов
Detailed_picture© rzn.info

16 мая не стало поэта Алексея Колчева. Мы не были близкими друзьями, но я — как и многие — ощутил горечь и обиду, когда узнал о его кончине. Я вспомнил свои встречи с ним: в январе этого года, когда Алексей презентовал свою (последнюю прижизненную) книгу «Лубок к родине» в рамках нашего с Кириллом Корчагиным цикла вечеров «Igitur», а также прогулку по зимней Рязани, куда Леша (мы тогда перешли на «ты») пригласил меня выступить в прошлом году. Я с большим трудом переношу долгие зимние прогулки, но та осталась светлым воспоминанием благодаря его речи: Леша иронически комментировал окружающий провинциальный пейзаж и вдумчиво рассказывал о текущих культурных событиях. Он очень остро ощущал инерционность провинциальной среды, в его словах о культурном, так сказать, контексте родного города было много недоумения. Социальная инфраструктура современной провинции неизбежно рушится, в то время как культурная уже давно пребывает в упадке и часто несет печать позднесоветского, прямо скажем, убожества: в случае Рязани на это накладывается культ кучерявого классика, певца бескрайних просторов убийственной родины и ее же белых берез. Думаю, Лешу огорчала эта ситуация. Но он не просто разводил руками, а, например, организовал цикл литературных вечеров, на которых выступали самые разные московские и петербургские поэты: от Михаила Айзенберга и Линор Горалик до Натальи Азаровой и Андрея Черкасова. Важным для него было и сообщество единомышленников, живущих в Рязани или между Москвой и Рязанью: поэты Елена Горшкова и Юлия Грекова, художник Владислав Ефремов и многие, думаю, другие, о которых мне ничего не известно. Им, а также родным и близким Алексея я выражаю искренние соболезнования.

Антропология его текстов заставляет вспомнить рассказ из интервью Алексея Германа о когда-то интеллигентном приятеле его отца, который, освободившись после долгой отсидки, пришел к ним в дом и, попросив чифиря, уселся возле батареи, так как там теплее.

В прошлом году Леша выпустил сразу три сборника стихов. Надо сказать, это не самый частый случай в современной поэзии: как правило, «перерыв» между сборниками составляет пару-тройку лет. Но в помеченные 2013 годом книги вошли стихи нескольких (может быть, даже многих) лет. Я точно не знаю, когда начал создаваться этот корпус, и Алексей был не склонен раскрывать все карты, на вопрос о датировке отвечая иронически: если скажу, будет неинтересно. И все-таки, если прочитать эти книги подряд, складывается некоторая общая картина. Думаю, в изданную почти самиздатовским способом книгу «Частный случай» вошли ранние тексты, предъявляющие, что называется, множество возможностей развития. Здесь и пространные верлибры, которые язык не повернется назвать объективистскими, и рифмованные тексты, где уже появляется гротеск и рискованный юмор. Появляются и привычные персонажи его текстов: homo sacer, обитающий на обочине социума, который все больше и больше сам напоминает обочину. Стихи следующей книги «Несовершенный вид», изданной в Нижнем Новгороде, не менее мрачны. Но в них также присутствует мотив материальности самого поэтического труда, его связи с телом, находящимся в процессе постоянного становления. Стихи возникают в момент острого взаимодействия тела поэта со средой, именно поэтому они подчеркнуто материальны, фактурны. В то же время поэт у Колчева может вовсе не писать стихов (как и художник может ничего не рисовать), достаточно просто обозначить себя как «сатуновский» или «бродский», «холин» или «сваровский» и пересекать равнину или двор, который является наиболее частотным топонимом в его текстах. Но в этом нет ни грана пустопорожнего ерничества: антропология его текстов заставляет вспомнить рассказ из интервью Алексея Германа о когда-то интеллигентном приятеле его отца, который, освободившись после долгой отсидки, пришел к ним в дом и, попросив чифиря, уселся возле батареи, так как там теплее. Лирический субъект в текстах Колчева каждый раз претерпевает подобное перерождение, становится другим: именно оно позволяет ему найти слова для описания явлений, которые с большим трудом поддаются описанию. При этом у него сохраняется возможность наблюдать за этим со стороны, снимая показания зашкаливающих датчиков: все-таки, несмотря на шокирующие сюжеты и мотивы, эти тексты довольно сдержанны и хорошо сделаны, даже когда уверяют читателя в обратном.

Иллюстрировать тезисы о поэзии Колчева цитатами трудно, почти невозможно: корпус его текстов настолько целен, что надо цитировать либо все, либо ничего. Но мне все-таки хотелось бы привести фрагмент из двухчастного стихотворения «Пистолет», которое когда-то поразило меня совмещением тонкой культурной аналитики и мрачноватого юмора:

когда я слышу
слово
культура
я хватаюсь
за пистолет

пистолет играет
важную роль
в современном
искусстве

пистолетом
художники
пишут картины

пистолетом
поэты
рисуют стихи

музыканты
подбирают созвучия
на пистолете

кинематографисты
пистолетом
снимают
выдающиеся
художественные фильмы

может быть
и я
смогу
при помощи пистолета
извлечь
из себя
что-нибудь


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320806
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325928