11 мая 2021Литература
184

«…и сердца горестных замет»

Михаил Мейлах — памяти Марины Рачко и Юрия Желтова

текст: Михаил Мейлах
Detailed_pictureЮрий Желтов© Сайт искусствоведа Сергея Кускова

Из поста Якова Гордина на Фейсбуке, а подробнее из телефона с Людой Штерн я недавно узнал о смерти чудесной Марины Рачко, вдовы писателя Игоря Ефимова.

В старое наше время был в Петербурге — тогда Ленинграде — такой уголок, где на углу улицы Рубинштейна (ныне снова Троицкая) и Щербакова переулка жили Рейны, а перейдя Загородный проспект — Ефимовы и Найманы. Потом Ефимовы переехали в так называемую (с 30-х годов) писательскую надстройку в доме на канале Грибоедова, совсем близко от дома Адамини на углу Марсова поля, где жили Гордины, там же жил и я. Тогда я общался с Ефимовыми особенно часто, обмениваясь, как и все, «тамиздатом», — конспирация соблюдалась успешно, хотя впоследствии моя просветительская деятельность закончилась для меня арестом и большим сроком; сейчас, кажется, в отношении и просветительства, и его содержательной части мы возвращаемся к тому ж. Перед эмиграцией Ефимовых я заходил к ним почти каждый день, немного помогая им готовиться к отъезду, после которого мы уже «обменивались дезинформацией» лишь изредка. А недавно я прослушал на сайте «Свободы» архивные записи рассказов Марины о ее путешествиях, особенно интересный — о поездке в Израиль. Там же можно найти ее увлекательные воспоминания и много других ее передач, которые она ведет в своей неповторимой манере. Кстати, в молодости она какое-то время работала в ленинградском Доме радио, где теперь обосновался оркестр Курентзиса. Наряду с собственной талантливостью, обаянием и какой-то всеобщей доброжелательностью она, вероятно, была для Игоря «идеальной женой», которая не только вела дом, но была и главной помощницей в делах его издательства «Эрмитаж», освобождая тем самым время для его писательства и помимо прочего сдерживая Игоря в его крайностях. Светлая память!

Юрий Желтов. Квадрат. 1988Юрий Желтов. Квадрат. 1988© Сайт искусствоведа Сергея Кускова

А совсем недавно я неожиданно нашел своего старинного знакомого — прекрасного художника Юру Желтова: он по совпадению оказался соседом вдовы замечательного московского библиографа Владимира Якубовича, уникального знатока книги и, в частности, составителя каталога довоенного издательства Academia. Последний раз мы встретились с Юрой в Париже, где он прожил лет семь по приглашению галереи Дениз Рене, о чем я, живя во Франции, долго не знал, потом он возвратился в Москву, где, не переставая заниматься живописью, выпустил несколько примечательных книг, в том числе большой двухтомник с остроумным названием «Юрьев век» и «Фотографические портреты», включающие галерею фотопортретов его коллег — художников-шестидесятников: Дмитрия Краснопевцева, Эдика Штейнберга, Владимира Немухина, Ильи Кабакова и других. А тогда, в Париже, я как-то раз договорился встретиться с Эдиком Штейнбергом после посещения выставки в Люксембургском музее и был приятно удивлен, когда он пришел на свидание вместе с Юрой (оба они — конструктивисты-геометристы, но в Юриных работах при их великолепной живописности преобладает, на мой взгляд, метафизическая перспектива). Мы поехали к Эдику, у которого провели целый вечер. Это была наша первая встреча после большого перерыва — вернувшись из лагерей в 1987 году, я потерял Юру из виду. А в семидесятые годы мы с ним интенсивно общались — в те времена он занимался также акупунктурой, сотрудничая с полностью сегодня забытой московской целительницей, тогда «широко известной в узком кругу» под именем Достоевской (ирония заключается в том, что если она и была связана с Достоевским, то весьма дальней связью par alliance — ее настоящая фамилия была Сниткина (девичья фамилия Анны Григорьевны, жены Достоевского); предки ее были, кажется, репатриантами из Ирана). Было в ней нечто ведьминское, а целительные ее методы, или, как она их называла, чистки, были довольно варварскими и небезопасными. Диагнозы она устанавливала по радужной оболочке глаза. Ей нельзя было отказать в артистизме, и при одном из домов культуры ей даже удалось создать под видом «художественной самодеятельности» собственный маленький театр, где она ставила спектакли по Достоевскому, в которых, однако, участвовали только ее собственные адепты (один из них стал впоследствии профессиональным актером); допускались на спектакли, подтверждая идею само-деятельности, тоже только адепты. С их же помощью она построила на кавказском побережье близ Джубги необыкновенный дом в узкой долине между морем и горами с каскадами водопадов, носящих зловещее для русского слуха название Гебиусские. Дом, в котором была единственная зала, стоял на огромных валунах, собранных на протекавшей в долине реке. В этом блаженном месте я однажды посетил ее и Юру. Что же касается акупунктуры — а тогда это было занятием весьма экзотическим, — я не знаю, где он ей обучился (может быть, у святого Себастьяна?); делал он это прекрасно и, что сегодня прозвучит странно, бесплатно, и во время его сеансов я четверть часа лежал, утыканный иглами. А живописные его работы, которые он мне показывал, меня восхищали, и мы подружились.

Юрий Желтов. Парение. 1988Юрий Желтов. Парение. 1988© Сайт искусствоведа Сергея Кускова

И сейчас, повторюсь, после того, как я столь неожиданным образом снова обрел Юру, мы несколько раз долго проговорили по телефону, в частности, о Краснопевцеве, которого я знал в молодости и чья работа висит у меня в кабинете: Юра в качестве фотографа принимал участие в издании монументального трехтомника его наследия. Мне хотелось подробнее расспросить его и о таинственной Сниткиной-Достоевской, но это я отложил до личной встречи, успев только узнать, что она десять лет как умерла: «От чего?» — «От старости». А через несколько дней от той же Гали Якубович, чьим соседом он оказался, я узнал, что Юра умер. Помимо горести я испытал некий шок от того, что умер он спустя менее недели после возобновления нашего почти полувекового знакомства. Он умер от разрыва сердца смертью праведника — в пасхальную ночь и, вероятно, мгновенно.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202353709
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202337542