Разговор с невозвращенцем
Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202410139***
Художник Александр Шабуров посылает в Фонд Сороса заявку на грант — видео «Лечение и протезирование зубов», на котором ему лечат зубы. Преподаватель архитектурной академии Александр Голиздрин совокупляется с рыбами в заброшенном карьере — эту акцию показывает ТВ, и называется она «Свадьба Ихтиандра». Люди нюхают рябину под песню «Уральская рябинушка». Безумцы. Порою смешные, порою жестокие. Иногда расчетливые, иногда инфантильные. Безумцы.
***
Пермский писатель Алексей Иванов задумал написать книгу о Екатеринбурге эпохи лихих девяностых. С таких формулировок начался повышенный интерес к «Ёбургу», он подогревался и вот-вот вскипит окончательно, в день выхода. Претензии появились сразу. Мол, «Ёбург» — так не говорят или говорят только гопники. Зачем так коверкать имя города? Дальше — больше. В уральских и федеральных СМИ стали публиковать фрагменты «Ёбурга» — новеллы про бандитские войны, общественно-политический союз «Уралмаш», политиков и художников, людей и хумляльтов. И посыпались тяжелые камни: Иванов переврал факты, смотрит однобоко, да и вообще — на фига? Фейсбучная публика не прочухала главное. «Ёбург» с кровавой обложкой и надписью «Город храбрых — сделано в девяностые» — не документалистика, не физиологический очерк, не городская летопись, не собрание анекдотов в чистом виде; хотя и то, и другое, и третье, и четвертое.
Иванов создал в первую очередь художественное произведение, аккумулировав все свои писательские таланты, вживив в текст фирменные беллетристичность, неподдельную любовь к краеведению и родным местам, колкую эссеистичность и концептуальность — ровно в том смысле, что Иванов любит интеллектуальные схемы, концепции (фамильон в «Блуда и МУДО», Уральская матрица). В этот раз концепция есть, однако она — всего лишь ширма, чтобы прикрыть желание рассказать о городе. Ёбург представляет собой переходный организм, трансформацию из Свердловска в Екатеринбург. Так придумал он, Иванов. А двигателями перемен выступают люди. Не совсем люди, впрочем. В фэнтезийно-историческом романе «Сердце пармы» у Иванова по толщам затейливых хтонических словес бродит хумляльт, мансийский князь Асыка, человек волевой, несгибаемый, решительный, готовый титанически двигать свою судьбу и историю Урала. Пассионарий. Теперь на Урале появились свои хумляльты. Повылезали они из уральских недр особенно активно в эру хаоса и энтропии, в девяностые. Политик и политтехнолог Антон Баков, придумавший тучу одновременно и безумных, и рациональных проектов (валюта «уральские франки», Мансийская республика, сейчас — Монархическая партия со всеми вытекающими), режиссер Алексей Федорченко, в девяностые отбивавший Свердловскую киностудию от наглых братков, губернатор Свердловской области Эдуард Россель и мэр Екатеринбурга Аркадий Чернецкий, воевавшие друг с другом, своей конкуренцией двигая регион вперед. Участники ОПС «Уралмаш» — могущественной мафиозной структуры.
Иванов, надев на себя маску сказочника, перебирая уральские самоцветы, рассказывает о них с симпатией, сочно и сказочно, немного наивно. Даже если интонация меняется и становится сухой и документальный, сказочный флер все равно ложится ровным слоем на повествование. Сотрудничество с Леонидом Парфеновым на проекте «Хребет России» (сериал и книга) не прошло для Алексея Иванова бесследно, и чудятся нотки «Намедни»: хлесткие формулы, умноженные на глянцевый блеск. Так и просится фирменный стиль «Намедни» на обложку, что-то вроде «То, без чего невозможно представить Ёбург, еще труднее — понять».
Эта книга еще не дописана, ее допишут реакции читателей. Они уже начали бомбардировать претензиями — к достоверности, к фактам, к оценкам, к деталям.
Вообще «Ёбург» — это «коллективный Иванов», и здесь кроме Иванова и Парфенова звучит уральский говор Иннокентия Шеремета, главы Телевизионного агентства Урала, прославившегося ироничной и беспощадной подачей новостей. ТАУ посвящена одна из новелл, в ней Иванов говорит, что оно, агентство, стало показывать обычных людей, попавших в происшествия-передряги. Простые люди под объективом телекамер стали героями. Иванов, по сути, делает то же самое в «Ёбурге» — инженеры, бандиты, ученые мутируют в героев эпоса.
Пространство города, особенно в те времена, по-настоящему легендарно и мифологично. Правда у каждого участника событий — своя. Писатель встречался с героями, с Героями, а потом, переработав тонны причудливой руды, создал, нет, не музей камня как один из персонажей, а целый завод, построил предприятие полного цикла. «Ёбург» индустриально шумит, что-то лязгает, вот рабочие на проходной появились. В оптике Иванова город Свободолюбивый, Демократический. Место для дискуссий, митингов, собраний горожан, депутатов, братков. Не Государственная дума. Практически 600-страничное собрание феноменов Екатеринбурга вспахивает поле для рефлексий, поднимает разговоры с плинтусов Фейсбука. Хрестоматия как по истории Урала, так и по литературе. Эта книга еще не дописана, ее допишут реакции читателей. Они уже начали бомбардировать претензиями — к достоверности, к фактам, к оценкам, к деталям.
Алексей Иванов, страстно не любящий столицу, привел свой самый убедительный и развернутый аргумент в пользу условной периферии, провинции. По ходу рассказа он постоянно попинывает Москву (а на одной из встреч с читателями пару лет назад Иванов сетовал: «Первый канал» мог бы дать больше эфирного времени на «Хребет России», но это ж про провинцию!). «…Удивительно, что решения Ёбурга оказывались часто более остроумными или более адекватными, чем решения Москвы или решения российской провинции», — пышет финал наивной серьезностью. Кипучая самостоятельность города привела к тому, что город ответил на все вопросы (читай — вызовы времени) сам.
***
Я со Вторчика, Вторчермета то есть. Прожил на люмпен-пролетарской окраине Екатеринбурга (про которую тоже пишет Иванов) все девяностые и нулевые. Дух мест и времен схвачен, отвечаю. И да, Ёбург — так говорят и даже так думают до сих пор.
Алексей Иванов. Ёбург. — М., АСТ, Редакция Елены Шубиной
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202410139Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202411308Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202414360Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202415361Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202419870Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202420559Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202422294