«Бес» и «Выдох» Саши Малинина. Онлайн-премьера

Два забытых документальных шедевра нулевых. На СOLTA.RU — сейчас и постоянно — в  Медиатеке ЦДК

текст: Василий Корецкий
Detailed_pictureКадр из фильма «Бес»

COLTA.RU и московский Центр документального кино продолжают онлайн-показы проекта «Неизвестный русский док '00» (подробнее о проекте — тут). Во втором выпуске нашей программы — целых два фильма Саши Малинина, невероятного документалиста, трагически погибшего в 2008-м. Кем был Малинин? В чем он опередил свое время? Читайте в эссе Василия Корецкого. И обязательно смотрите «Бес» и «Выдох» с 16 по 19 апреля на COLTA.RU.

ПОКАЗ ЗАКОНЧЕН

Чтобы приручить, нужно назвать. Сашу Малинина, одного из самых странных, недооцененных и вольных документалистов 2000-х, проще всего было бы назвать Вийоном российского дока. Но Вийонов и Жанов Жене делает биография — после Малинина же осталась лишь фильмография. История фоновой жизни режиссера, которую можно восстановить по полустершимся, ненадежным воспоминаниям тех, с кем он виделся во время своих наездов в Москву, носит характер апокрифа. Это скорее впечатления, чем факты, — но впечатления важные, создающие хоть какую-то рамку его кино, бегущему от всяких морально-эстетических деклараций.

Малинин родился в 1980 году в Новосибирске и вырос там же. Позже семья — родители (вроде бы) занимались мелким бизнесом, брат больше (вроде бы) тяготел к криминалитету — переехала в Сочи. Сам Саша уехал в Москву, учился в Институте современного искусства (режиссура) у Либлика и Пчелкина. Потом тоже уехал в Сочи, часто возвращался в Москву, иногда и в Новосибирск — к примеру, именно там снят «Выдох». Но большинство героев его немногочисленных фильмов — это обитатели сочинских пригородов, неприкасаемые из южных бидонвиллей: уголовники, бывшие заключенные и нынешние наркоманы, их жены, подруги, дети и собаки. Вроде бы Малинина с этими людьми роднило не только место жительства, но и общий уличный бэкграунд. Такое впечатление складывалось у всех, кто с ним общался, такое впечатление возникает и у зрителя. Приглушенный голос человека за камерой в «Выдохе», те естественные, непринужденные, почти приятельские реплики, которыми он обменивается со своими героинями — рано повзрослевшей 14-летней девчонкой «с раёна» и ее матерью, 35-летней, до срока состарившейся героинщицей, — свидетельствуют о том, что здесь он совсем свой. Его никто не стесняется и не боится, и сам он не стесняется и не боится никого: однажды в московском метро Малинин подошел к карманнику и познакомился с ним. Позже он и сам пробовался на роль карманника в «Шультесе» Бакура Бакурадзе. Первые пробы не пошли, то да се — а в январе 2008-го Саша трагически погиб. В двадцать семь.

Взгляд Малинина никогда не был взглядом Ливингстона, прибывшего в Африку и удивляющегося нравам и повадкам туземцев. В его фильмах камера буквально сидит на кортах рядом с татуированными, беззубыми, кашляющими кровью, заваривающими чифирь, смеющимися, исповедующимися, живыми — пока что — людьми. Наблюдатель равен своим героям — и в «Выдохе», лучшем, на мой взгляд, фильме Малинина, камера буквально уподобляется своим персонажам. Ее объектив грязен и закопчен, как будто в него стряхивали сигаретный пепел. Обрезанный до широкого формата чем-то внешним, не совсем ясно чем — чехлом? картонными полосами? скотчем? — он подобен щели-кормушке в двери другой, тюремной, камеры.

В разговорах со многими московскими знакомыми Малинин вроде бы никак и не артикулировал свой метод, свой профессиональный взгляд. Его мысль в эти моменты была, скорее, направлена в сторону экзистенции вообще, словно бы она надолго обгоняла видео, неспособное снять сразу всю вселенную с универсалиями заодно и потому вынужденное ограничиваться конкретной бренной фактурой праха, грязи и произрастающей из них человеческой жизни. Словно бы он только учился, осваивал технику.

Кадр из фильма «Выдох»Кадр из фильма «Выдох»

Так казалось многим в 2000-х. Но если включить его фильмы сейчас, окажется, что камера Малинина была мудрее любой речи. «Выдох», который пытается ухватить саму жизнь, веселую и гордую, пусть на секунду, но пробивающуюся и сквозь унылую рациональность барачно-обывательского быта, и сквозь рабство социальной предопределенности и героиновой аддикции, выглядит как образцовый фильм Сокурова. «Тихие страницы», но снятые не Александром Николаевичем, а Родионом Романовичем. Очевидно осознавая всю грубость кино, в принципе лишенного такого приема, как метафора (чрезмерная выразительность прямого изображения приводит к его, изображения, инфляции, эмоциональному оглушению смотрящего), Малинин в «Выдохе» отстраняется от камеры.  Часто он буквально ставит ее рядом с собой. Иногда будто и не смотрит в видоискатель, словно вслепую, наугад, наводя резкость, — или вовсе отворачивает изгвазданный какой-то липкой дрянью объектив в сторону, в пол, в стену, освобождая пространство русской речи, традиционно куда более выразительной, чем русская визуальность.

Это никак не наивное искусство, но продуманная, отрефлексированная, пусть и не всегда сверхточная техника. Михаил Синев, продюсер всех фильмов Малинина, вспоминает, что для того всегда было очень важно поймать жест героя. Собственно, «Выдох» и начинается с такого, несущего внутреннюю, невербализованную правду, жеста — тяжелого, разочарованного выдоха дочери, отрекающейся от матери.

Кадр из фильма «Бес»Кадр из фильма «Бес»

«Бес», снятый уже в Сочи, весь построен на жестах, речь тут лишь закругляет, лакирует обжигающую силу человеческой пластики. Главный герой фильма, покрытый блатными татуировками (звезды на коленях, оскалы на плечах и груди), говорит немного и по делу. Дел у него сейчас тоже немного: набрать бродячих собак, откормить, приручить — а потом зарезать и съесть. Потрясти соседа — потенциального отцеубийцу. Выпить с сыном чифиря. Наточить нож. Изображение вежливо исчезнет, как только нож будет занесен над псом, и появится уже снова — на кухне, где весело кипит собачий супчик, а вокруг  — та же жизнь. Говорят, любимым словечком Малинина было «вибрация». Фактура в «Бесе» не просто вибрирует — она ходит ходуном, словно взбесившаяся стиральная машина. На поверхности тут все спокойно: летние дни, домашние хлопоты. Пришел сосед. Сын сбегал на дискотеку. Жена закурила. Но каждый бытовой эпизод, каждое движение брови, руки, тела имеют ощущаемое физически, но не всегда ясное закадровое продолжение, каждый жест готов взорваться любовью или насилием.

Но ничего не происходит. Собаки спят, разморенные зноем. Гулит младенец. Его брат, улыбаясь, выжигает сигаретой из целлулоида сердце. Маме в подарок.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20248211
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202414852
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202419260
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202424523
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202426000