22 июля 2016Кино
146

Кто не понял, тот поймет

Джим Джармуш и его ретроспектива

текст: Дарья Серебряная
Detailed_pictureКадр из фильма «Более странно, чем в раю»

С 27 по 31 июля в московском «Горизонте», питерской «Авроре» и новосибирской «Победе» пройдет мини-ретроспектива Джима Джармуша (поддержать COLTA.RU, купив со скидкой абонемент на всю программу, вы можете здесь). Как выглядят из 2010-х культовые фильмы 90-х — и зачем их смотреть сейчас? Рассуждает Дарья Серебряная.

«В своих картинах он не пытается отобразить жизнь, но и смерти в них нет места, есть лишь остановка, пауза. Живописец синкоп». Так Робер Деснос когда-то описывал работы Мана Рэя. Ровно эти же слова сегодня могут стать исчерпывающей характеристикой фильмов Джима Джармуша. Главный пункт его фильмографии — это уже ложное движение. «Более странно, чем в раю», кино о побеге в мир мечты, который оказывается ровно таким же, что и покинутая путешественниками точка А, сразу отрицает иллюзию движения не только тел в пространстве, но и самого времени (нет ли в этом и парадоксального отрицания самой природы кино?). Бессрочные каникулы на месте, вояж в те края, где нет ни достопримечательностей, ни пляжей — только ты сам и чувство настоящего. Разве не так и мы, идеальные зрители Джармуша, сами сбегали в студенческие годы из Москвы и Петербурга в Крым?

Герои Джармуша — это бунтари без бунта. Не туристы, но и не великие путешественники в духе Пола Боулза. Им известно, что дальше за горизонтом тебя ждет все тот же унылый пейзаж, как будто ты никуда и не уезжал. В их мире, протянувшемся от Кливленда до Флориды (от Будапешта до Нью-Йорка, от Москвы до Петушков), все происходит медленно и неправильно. Бездельники, неудачливые картежники, сутенеры, таксисты и безработные пролетарии — все они если не всегда грустны, то бессменно растерянны. Их цель как будто банальна: быть самим собой каждую минуту и вопреки всем препятствиям, иначе нельзя. Человек в мире Джармуша всегда желает быть самим собой, но при этом всегда принимает правила игры. Его неприкаянность никогда не становится ни предлогом, ни формой бунта против общества, семьи и так далее — даже если он идет «вниз по закону». Поэтому, в отличие от фильмов Годара, Рэя, Формана, да кого угодно из 60-х и 70-х, в кино Джармуша не встретишь Джима Старка, Мишеля Пукара, Трэвиса Бикла или МакМёрфи. Даже живой мертвец Уильям Блейк, чей растянувшийся на два часа последний путь вроде бы ведет туда же, куда и улица, по которой бежит раненый Бельмондо в «На последнем дыхании», движется словно по кругу, одновременно и от судьбы — и навстречу ей. Культовый статус этих фильмов в России 90-х связан именно с этим типом героя, идеально встроившегося в странный, парадоксальный дух того времени — затянувшейся словно навечно паузы перед ожидаемым светлым будущим, бесконечным декадансом, в конце которого — не печальная смерть и разложение, но прекрасная бесконечность. Та бесконечность, которую воспевает «Выживут только любовники», прекрасное саморазоблачение автора, капитулировавшего перед современностью, но не желающего уходить со сцены из-за какой-то идиотской конъюнктуры.

Последняя работа Джармуша, «Патерсон» (фильм вроде бы должен выйти в российский прокат в сентябре), предельно выражает эту простую житейскую философию: смысл жизни — в самой жизни, а вечность — это просто вечное сегодня, здесь и сейчас. Это представление о времени (и о себе) чуждо самой концепции ретроспективы: пересматривая фильмы, когда-то бывшие частью тебя и твоего сейчас, ты рискуешь не то что не узнать себя — но встретить своего юного двойника, что может быть еще страшнее. Впрочем, если спроецировать эйнштейновскую теорию взаимодействий (так любимую героями «Любовников») из мира элементарных частиц на фильмы и зрителей, то может оказаться, что грубое линейное время меняет не только нас, но и любимое нами кино. Кто знает, о чем оно окажется завтра?

 

 

 

 


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20247142
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202413707
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202418312
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202423538
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202425136