25 сентября 2019Искусство
86

Трансгрессия любви и национальное тело

Моника Шевчик о современном польском искусстве

текст: Валерий Леденёв
Detailed_pictureMykola Ridnyi. Wolf in a Sack, as a part of Festival the Rise of Eastern Culture / Another Dimension. 2019© Arsenal Gallery

Какие процессы происходят в польском искусстве и в чем здесь выражается политическая конъюнктура? Влияет ли на высказывание художника работа в пограничном городе? Продолжая размышлять о восточноевропейской перспективе современного искусства, Валерий Леденёв встретился с Моникой Шевчик — директором и куратором выставок в белостокской галерее Арсенал, чтобы поговорить о ее программе польско-белорусско-украинского художественного сотрудничества.

— Что представляет собой галерея Арсенал в Белостоке и какова ее роль в культурной инфраструктуре города?

— Арсенал — типичная муниципальная галерея, финансируемая из городского бюджета. В 1960-е годы в каждом крупном городе Польши существовали Бюро художественных выставок (Biuro Wystaw Artystycznych) или галерея искусства — в те времена это были государственные учреждения. В ходе изменений, произошедших в 1990-е годы, бюро были переданы городским властям, в том числе Арсенал. Мы были всерьез настроены на перемены: отказались от многих существовавших в бюро практик в пользу более авторского подхода. Сегодня нас можно сравнить с немецкими кунстхалле. И хотя Арсенал имеет прочную репутацию внутри страны, его позиции среди муниципальных структур города, к сожалению, не столь сильны. У Павла Сусида есть работа «Нашим картинам не выиграть битву с картинками из ТВ». Так и современному искусству не тягаться с оперой, филармоническим оркестром и театром.

— Расскажите о вашем профессиональном бэкграунде. Какое образование вы получили и что повлияло на выбор вашего профессионального пути?

— Мои родители были художниками, я выросла в художественной среде и училась на историка искусства — ни разу в жизни не сомневалась, что буду заниматься искусством профессионально. По окончании учебы стала работать в местной художественной галерее — подразделении регионального музея. Она не отличалась активностью и к тому времени сильно «окостенела». Довольно скоро я оттуда уволилась и перешла в Бюро художественных выставок — консервативное, но динамичное: экспозиции в нем менялись с частотой в месяц. В 1990 году я стала его директором, переформатировала его в Арсенал, поменяв в том числе название, обновила выставочную программу и принципы работы. В последующие годы мы проводили выставки крупных польских художников и быстро вышли на международный уровень.

Моника ШевчикМоника Шевчик

— Какой стратегии работы вы придерживаетесь как директор и куратор выставок в Арсенале? В чем заключается ваше кураторское кредо?

— Я сознательно избегаю любых дефиниций, чтобы не угодить в них как в ловушку. Стратегии эффективны до тех пор, пока не ограничивают тебя, и я всегда стараюсь быть открытой разным вещам. Как куратор, я придаю большое значение исследованию. Я считаю себя внимательным наблюдателем и слушателем, и для меня важны социально чувствительные проекты и художники, чьи работы отмечены вовлеченностью и рефлексируют над проблемами, актуальными в локальном и глобальном контексте. Кроме того, мне важно отрефлексировать специфическое положение Белостока на границе Шенгенской зоны, и потому Арсенал охотно сотрудничает с авторами из Восточной Европы.

— Каковы административные рамки функционирования галереи — насколько свободны вы в принятии решений, будучи муниципальной структурой? Также хотел спросить про источники финансирования — из каких источников складывается ваш бюджет?

— Арсенал — муниципальная институция, и значительная часть денег приходит из городского бюджета, обеспечивая нам скромное, но стабильное существование. Кроме того, мы подаем на гранты (в основном от Министерства культуры и Фонда культурного наследия, а также от других институций). Мы едва ли можем рассчитывать на поддержку местного бизнеса. Ваш вопрос о свободе решений оправдан, и многое зависит от изменений, происходящих в политике. Я понимаю, что они могут затронуть и нашу работу, хотя пока ничего подобного не произошло. Даже если администрация не в восторге от наших выставок, никто не вмешивается, не требует убрать работы из экспозиции и не ставит под сомнение наши решения. Я надеюсь, что ситуация, когда нам нужно бороться за статус-кво, не продлится долгое время.

— Хотел задать самый общий вопрос: каковы, на ваш взгляд, роль и место современного искусства в сегодняшней Польше?

— Опять же многое зависит от политической ситуации. Последние двадцать лет было много дискуссий о «прорыве» в искусстве, хотя, увы, не всегда содержательных. Есть ощущение, что многое изменилось к лучшему, особенно для институций, куда пришли работать компетентные директора, назначенные за заслуги, а не по политическим мотивам. Многое было сделано для продвижения польского искусства в Европе — силами Института Адама Мицкевича и его «Польских сезонов» и при участии таких галерей, как наша. Благодаря поддержке Министерства культуры я много лет проводила выставки польского искусства (и не только) на разных площадках по всему миру: в Тбилиси, Киеве, Стамбуле, Белфасте, Рио-де-Жанейро, Нью-Йорке. В 2005 году была запущена министерская программа поддержки закупок, позволившая развиваться государственным коллекциям, стимулировавшая рынок и деятельность местных галерей. Престиж современного искусства возрос — мы так долго этого ждали. Но я волнуюсь за процессы в искусстве, за которыми слежу с интересом и которые кажутся хрупкими, постепенно оборачиваясь своей противоположностью в результате текущей политики правительства.

— Вы активно сотрудничаете и проводите много совместных проектов с художниками из Восточной Европы и бывшего социалистического блока. Это важная часть вашей выставочной программы?

— Арсенал и правда известен ориентированностью на Восточную Европу, и мне нравится сотрудничать с художниками из этого региона. Все началось с того, что мне поступило предложение сделать выставку по случаю годовщины резидентства Польши в Евросоюзе. Начав работать, я осознала, что показывать работы европейских художников — бенефициаров ЕС будет никчемным решением и лучше сосредоточиться на странах, не вступивших в Евросоюз или имеющих на это умеренные шансы. Именно так в 2011 году родилась идея выставки «Путешествие на Восток». Исследование, которое мы провели в Грузии, Армении и Азербайджане, было невероятным опытом, и, общаясь с кураторами и художниками, я поняла, что он не должен быть однократным и привязанным к одному проекту. Такое сотрудничество надо поставить на регулярные рельсы.

Communities. Young Art of Ukraine. 2007Communities. Young Art of Ukraine. 2007© Arsenal Gallery

— В Арсенале проходили групповые выставки художников из Белоруссии и Украины — каковы ваши ощущения от художественных сцен в обеих странах? Эти выставки делались силами местных кураторов — насколько это обычная практика для Арсенала?

— Интерес к происходящему в Белоруссии и особенно Украине со стороны Польши невероятно высок и во многом связан с появлением Gaude Polonia — программы Министерства культуры, предоставляющей шестимесячные резиденции художникам из обеих стран. Я уверена, что сама поспособствовала развитию этого интереса, организовав выставки украинских художников в нескольких галереях в Польше.

Что касается практики приглашения кураторов, то мне всегда был интересен обмен наработками и опытом. Я часто привлекаю сторонних кураторов — например, для развития нашей коллекции, за которую отвечаю, — и охотно принимаю подобные приглашения от других. На основе коллекции я организовала около тридцати тематических выставок, но всегда выступаю за свежий взгляд. Художников я тоже приглашаю поработать с нашим собранием. К участию в «Путешествии на Восток» я привлекла 60 человек со стороны: художников, кураторов, критиков и философов. Наши встречи были важной частью работы. Время, проведенное вместе при обсуждении выставки, в рамках панельных дискуссий и публичных мероприятий, было продуктивным и оставило мощный задел на будущее. Искусство сегодня все более интермедиально и все чаще приводит к смене профессиональных ролей в художественной среде. Мы стараемся это учитывать и ищем новые пространства и зоны развития, сотрудничаем с социологами, психологами, биологами и инженерами — в зависимости от контекста готовящейся выставки.

MareTralla. Written into Space. 2011. С выставки «Любовь на грани» (2015)MareTralla. Written into Space. 2011. С выставки «Любовь на грани» (2015)© Arsenal Gallery

— Вы были куратором выставки «Любовь на грани», посвященной «трансгрессивным сторонам любви». Что это был за проект?

— «Любовь на грани» была организована для Oi Futuro в Рио-де-Жанейро. Сделать ее меня пригласила нью-йоркский куратор Дениз Карвальо — она интересуется искусством Центральной и Восточной Европы и посткоммунистических стран, переживающих трансформации. Выбрать художников и работы было непросто из-за разницы в подходах и культурных привычках. Работая над выставкой, мы сфокусировались на опыте частной жизни (включая интимные ее аспекты) людей, вписанных в систему и живущих в тех странах, где демократия остается труднодостижимым идеалом. Нам важно было нащупать сходства между посткоммунистическими странами и Бразилией.

— Почему вы решили организовать выставку «Наше национальное тело», посвященную польско-российско-украинским отношениям?

— Темой этой выставки стали стереотипы. Во время вернисажа звучали шутки с национальным подтекстом: «радио “Ереван”», анекдоты про русских, немцев и поляков, в которых последние неизменно предстают победителями. Но смеяться и шутить, по нашей договоренности, можно было только над стереотипами о самих себе и ни в коем случае — о соседях. Почему мы выбрали именно эти страны? Нас связывает длительная совместная история, в которой переплелось много всего, и, как следствие, существуют взаимные претензии друг к другу. Чужие ошибки мы готовы перечислять бесконечно, и начать друг друга атаковать было бы легко. Но у художников есть собственный чувствительный радар, а также императив всегда начинать с самих себя, то есть с «нас». Это важный инструмент для изменений. Самокритика позволяет избежать ошибок, помогая предвосхитить реальность и просчитать вероятные риски.

Piotr Uklański. Untitled (Solidarity). 2007. С выставки «Наше национальное тело» (2016)Piotr Uklański. Untitled (Solidarity). 2007. С выставки «Наше национальное тело» (2016)© Arsenal Gallery

— Расскажите о вашей выставке «Оксюморон нормальности». Что в вашем представлении есть нормальность и связана ли она с глобализацией на западный манер?

— В 2014 году варшавский Институт Адама Мицкевича готовил «Польские сезоны» в Турции, и меня попросили сделать для них выставку. И, хотя в истории польско-турецких отношений было много моментов, могущих стать отправной точкой, я решила обратиться к работам Александра Кьосева и его метафоре самоколонизации. Кьосев пишет об опыте, общем для стран Центральной и Восточной Европы, которые описывает как «самоколонизируемые культуры», подчеркивая, что эту колонизацию осуществляют они сами без чьего-либо участия извне. Живя в этих странах, мы не можем идентифицировать себя с ценностями, которые мыслим универсальными, и не в состоянии отринуть их в пользу наших собственных. Мы ищем выходы из этой запутанной ситуации. С одной стороны, проводим многочисленные сравнения и накладываем на все решетку «нормальности», задаваясь вопросом, когда же у нас все будет «нормально» («как на Западе»). А с другой, игнорируем и вытесняем из сознания факт маргинализации собственной культуры, стремясь стать частью общего универсума и занять особое место в процессе формирования европейской культуры. Эти наблюдения справедливы относительно Польши, и мне хотелось узнать, применимы ли они к Турции. А заодно поработать с турецкими художниками и понять их точку зрения на проблему.

Оксюморон нормальности. 2014Оксюморон нормальности. 2014

— А как родилась идея выставки «Путешествие на Восток», где вы затрагиваете в том числе относительно недавние протесты в Молдавии?

— Эта выставка стала для меня испытанием — никогда ранее мне не доводилось работать над столь масштабным и амбициозным проектом. Он сам и сопровождающая его публичная программа проходили в Белостоке на обеих площадках галереи, а также в Мыстецком арсенале в Киеве и Краковском музее современного искусства (MOCAK). Я пригласила множество людей присоединиться к проекту, включая Анну Лазар, с которой мы разрабатывали концепцию и выбирали художников. Исходной точкой выбрали книгу польского писателя и публициста Эдвина Бендыка «Любовь, война и революция»: ее центральная идея заключается в том, что проблемы человечества можно решить, основываясь на любви и взаимопонимании, а не на конкуренции, доминировании и иерархиях. Эта позиция может показаться радикальной, если речь заходит о художниках из Армении и Азербайджана. Мы предприняли отчаянные попытки поисков позитивного мышления и проблесков надежды. И при этом подобное стечение усилий дало возможность глубже проанализировать положение дел в современной Польше. Протесты в Молдавии были лишь деталью этого пазла.

— Как вам видятся перспективы польско-российского сотрудничества в плане искусства и как часто вы приглашаете российских художников для участия в ваших выставках? Такое ощущение, что они присутствуют в Арсенале намного реже, чем художники из других бывших советских республик.

— Не думаю, что существуют какие-либо препятствия на пути нашего сотрудничества с авторами из России. Те, с кем мне посчастливилось работать, — платформа «Что делать?», Анна Ермолаева, Виктория Ломаско и Петр Павленский — замечательные художники, с которыми, я надеюсь, мы будем работать и в будущем. Интерес к российскому искусству в Польше значительный, а художественная жизнь в России многогранна. И тем не менее наши связи с Белоруссией и Украиной более непосредственны и ощутимы. У нас много общего. Мы поддерживаем Украину в ее борьбе за независимость, и эта страна — великолепный партнер с точки зрения искусства, плодородная почва для возникновения радикальных и оригинальных решений.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ COLTA.RU В ЯНДЕКС.ДЗЕН, ЧТОБЫ НИЧЕГО НЕ ПРОПУСТИТЬ


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных, внутренних и внешних, пространствах

14 октября 2024994
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202410713
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202415791
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202421005
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202422690