16 апреля 2018Искусство
180

«Политика — это эрос современного украинского общества»

Константин Акинша и Алиса Ложкина о выставке «Перманентная революция»

текст: Наталья Шкуренок
Detailed_pictureЕвгений Никифоров. Из серии «Про памятники республики». 2015—2017© Ludwig Múzeum

На фоне громкого международного скандала между Украиной и Венгрией и не менее скандальных результатов очередных венгерских выборов в Музее Людвига в Будапеште открылась выставка современного украинского искусства «Перманентная революция». Впервые в новейшей истории Европы современное украинское искусство представлено в музейном пространстве: 37 современных украинских художников и художественных групп показали работы в крупнейшем музее современного искусства Венгрии.

Выставка готовилась почти четыре года и должна была стать одним из главных арт-событий не только для Киева и Будапешта, но и для Европы. Но осенью 2017 года между Украиной и Венгрией разгорелся масштабный дипломатический скандал: украинская Рада приняла новый закон «Об образовании», который накладывает запрет на обучение детей с пятого класса на русском, венгерском и румынском языках. В Венгрии прошли массовые выступления против закона, который, по мнению венгров, серьезно ущемлял права их сограждан, проживающих на территории Украины.

Венгерские политики метали громы и молнии в адрес соседей, и организаторы выставки небезосновательно опасались столкнуться с открытым неприятием и протестными выступлениями под стенами музея.

Но ни в день открытия выставки, ни после никаких протестных акций или грозных публикаций в СМИ на тему украинского современного искусства в Будапеште не было. Скорее всего, потому, что открытие выставки состоялось как раз накануне парламентских выборов, к которым было приковано все внимание политиков, прессы и любителей скандалов.

Хотя скандал все-таки случился. Организаторы пригласили на открытие выставки представителей правительства Венгрии и дипломатических миссий, расположенных в столице. На вернисаж пришли дипломаты большинства посольств европейских стран и даже послы Мексики и США. Понятно, что никто не ждал появления на выставке дипломатов из России, но что стало полной неожиданностью для всех — в Музее Людвига не появился ни один официальный представитель правительства Венгрии. Хотя приглашения были направлены многим из них, начиная с министров иностранных дел и культуры. Не появились на выставке и венгерские журналисты — Венгрия демонстративно проигнорировала арт-событие общеевропейского масштаба.

Но оно состоялось. Кураторы выставки — Константин Акинша и Алиса Ложкина — рассказали COLTA.RU о «Перманентной революции» и ситуации с украинским современным искусством.

© Ludwig Múzeum
Майдан — до и после

— «Перманентная революция» — идею и название Троцкий с Марксом и Лениным навеяли?

Алиса Ложкина: Нет, жизнь. Распад СССР, «оранжевая революция», Майдан — состояние перманентной социальной турбулентности, в котором Украина живет последние 30 лет, вызвало к жизни огромную волну нового, очень мощного искусства. К тому же для Троцкого это была пространственная метафора, он мыслил масштабами мировой революции, а для нас актуальна метафора временная — мы уже несколько десятков лет живем в состоянии перманентной неустойчивости, подвижности. И изменения в современном искусстве Украины напрямую совпадают с нашими революциями и завихрениями исторической турбулентности. Перестройка вывела на художественную арену самое мощное с 20-х годов XX века поколение художников. После «оранжевой революции» поменялись художественный язык, проблематика. Несколько лет назад, после революции на Майдане, произошел новый слом — пока сложно до конца оценить и описать его, но это другое искусство. И все это мы представляем в Музее Людвига. К тому же выставка проходит в Будапеште, где никто ничего не знает про Украину, про современное украинское искусство, — может, и для венгров она станет некоей революцией сознания.

Константин Акинша: В рождении нового современного искусства в России и Украине много общего. И у вас, и у нас современное искусство раздражает, вызывает активную реакцию. Например, у нас тоже случаются погромы на выставках, как и в России. Мы представляем в Будапеште вещи, рассказывающие о погроме год назад на выставке «Утраченная возможность» молодого художника Давида Чичкана. Это была, пожалуй, первая постмайдановская выставка, которая пыталась говорить о том, оправдала ли революция Майдана наши ожидания. Но, в отличие от разгромов выставок в России, у нас этот случай вызвал колоссальный общественный скандал и дискуссию, которую по большому счету выиграли художники. Тенденции развития у наших стран все-таки совершенно разные, хотя мы все вышли из одной «советской шинели».

— У меня впечатление, что мы до сих пор путаемся в рукавах этой шинели, а вы действительно из нее вышли и куда-то пошли…

Ложкина: Да, вышли, но идти некуда, и нас нигде не ждут. И мы оказались в некоем экзистенциальном лимбе. Потому что революция 2014 года ставила перед собой целью евроинтеграцию, а получилось то, что получилось, и в результате мы оказались на геополитическом перекрестке и в страшной воронке. Это либо географическая, либо психологическая ловушка. Мы хотим оторваться от советского микромира, и мы в вечном состоянии — куда плыть? Наша выставка — об этом.

© Ludwig Múzeum
Нарисуйте мне революцию

— Довольны началом? На открытии ждали выступлений националистов, но этого не случилось. Хотя посол Украины в Венгрии Любовь Непол много говорила про агрессию России, про то, что выставка поможет зрителям понять, что реально происходит в Украине, а не поддаваться на пропаганду фейк-новостей. Но российских дипломатов и венгерских официальных лиц не было… Не боитесь, что выставка пройдет незамеченной?

Акинша: Мы заранее не знали, как это пройдет и какая будет обстановка. Очень рады, что пришло много послов. Что касается венгров — они были заняты выборами, а украинский вопрос использовался в предвыборной пропаганде как одна из болевых точек, но до музея эта волна не дошла. Незамеченной выставка не пройдет — уже есть обширная пресса в Европе, уверены, что и Венгрия нас не забудет. Тем более что тема Украины в разных аспектах здесь используется постоянно. Недавно в одной из проправительственных газет вышел материал о том, что Майдан организовал Сорос, и теперь в Венгрии главный враг — тоже Сорос. Теперь Украина и Сорос объединились в умах венгерских пропагандистов в одно целое, и они заявляют, что Сорос хочет сделать в Венгрии Майдан.

Ложкина: Я много думала над ситуацией, в которой открылась наша выставка, — на первый взгляд, непонятно, как можно использовать присутствующий в работах украинских художников критический посыл. И поняла, что именно в такой ситуации наша выставка очень важна. Если, конечно, венгерский зритель готов к восприятию другой точки зрения, хочет узнать соседа изнутри. Потому что они нас сейчас демонизируют, клишируют, но совершенно не знают! С Польшей у нас тоже не самые радужные отношения, но мы хоть друг друга знаем, а с Венгрией имеем общую границу, но в остальном — стена непонимания. Знаете, есть такая американская пословица — «Honesty is the best policy» («Честность — лучшая политика». — Ред.), и это то, чего мы пытались достичь нашей выставкой. Мы не занимаемся пропагандой, мы не делаем картинку в духе «как страшно жить» — мы стараемся говорить правду.

— Вы, когда планировали выставку, ставили перед собой именно такую задачу?

Ложкина: Мы — художники, а не политики, мы хотели сделать красивую и интересную выставку! В конце концов, мы же не отдел культуры при Министерстве иностранных дел Украины, мы ставили перед собой творческие задачи. И политика нам тоже интересна с художественной точки зрения.

© Ludwig Múzeum
Ленин с нами лицом к маме

— То есть вы просто хотели показать, как за 30 лет менялся художественный ландшафт в Украине?

Акинша: Не совсем: мы же не делали хронологическую экспозицию. Мы определили для себя важные смысловые точки и собрали вокруг них художников. И таких художественных точек оказалось несколько: естественно, одесские концептуалисты — Юрий Лейдерман, Игорь Чацкин, Владимир Федоров. «Способ убийства флагом» — один из самых известных перформансов Лейдермана и Чацкина. Естественно, Александр Ройтбурд, Борис Михайлов, Арсен Савадов, Василий Цаголов.

Ложкина: Мы хотели отразить объективную картину современного украинского искусства за последние 30 лет с привязкой к главным социальным потрясениям, происходившим в это время. Украинское искусство очень мощное, витальное…

Акинша: А еще — украинского искусства должно быть много! Мы это особенно остро поняли, пока монтировали выставку. Если экспонат меньше пяти метров, уже возникают сомнения: а украинский ли он? Но главное его отличие — оно очень политизированное и социально ориентированное.

Ложкина: Я бы сказала, что политика — это эрос современного украинского общества. Мы живем в пространстве, где политика заменила все. Я прихожу в Музей истории США, там стоит слоник из Диснейленда, и мне хочется плакать — у нас же в последние десятилетия в Украине не было ни знаковых фильмов, ни мультиков, ничего легкого и простого, у нас — тотальная политика. Украина, похоже, во всем мире уже ассоциируется с каким-то постоянным политическим шоу.

Акинша: Но у нас политика искренне популистская; у вас один Жириновский, да и тот уже старый, а у нас — искренняя популистская политика не на уровне клоунады, от Юли с косой или Ляшко с вилами до боксера Кличко…

— Это как в Советском Союзе говорили — трехспальная кровать «Ленин с нами»?

Акинша: Но дедушка Ленин был маленький и старенький, он никому не мешал, оставался персонажем из анекдота, а современная украинская политика в постели выглядит угрожающей и раздражающей…

© Ludwig Múzeum
Пароход отплывает!

— У меня сложилось впечатление, что все эти три периода художественной жизни Украины, которые вы представили на выставке в Будапеште, все равно жестко завязаны на борьбу с советским прошлым, на борьбу с современной Россией.

Ложкина: Советское прошлое у нас общее! Когда я думаю о нем, у меня меньше всего возникает в голове Россия, у меня совершенно другой образный ряд. Я, скорее, «Конармию» Бабеля вспомню, а не Красную площадь.

Акинша: У меня другое отношение, поскольку я застал советский период и до сих пор не могу его забыть. Первые украинские авангардисты были вообще полностью аполитичными. Арсен Савадов и его «Донбасс-шоколад» — это же реакция не на совок, это реакция на самих себя! Сейчас, конечно, в большей степени — реакция на Россию. А на кого реагировать, если у человека мама находится в таком «прекрасном» месте, как, например, Ждановка, где живет старенькая мама Алевтины Кахидзе? Алевтина сделала потрясающую серию «Ждановка» с рассказом о том, как ее мама живет уже четыре года на неподконтрольной Украине территории Донбасса. Какое-то время, чтобы поговорить с дочерью по телефону, мать ходила на кладбище — это было единственное место в Ждановке, где еще ловилась связь. Сейчас связь со Ждановкой полностью оборвана.

— Тему Крыма затрагиваете?

Акинша: Еще бы! У нас есть потрясающее произведение на эту тему — работа молодой художницы Жанны Кадыровой. Это гигантская, весом в две тонны, карта Украины, вырубленная из куска стены закрытой фабрики. И от этой карты отвалился Крым. Работа Ромы Михайлова про Крым — он сделал книгу памяти из листов железа, вырезанных из стенок тех самых вагонов, в которых депортировали крымских татар. Она сопровождается видами тех мест, где проезжали поезда.

Ложкина: Но я все равно не считаю, что «великим и ужасным» здесь является Россия. Это, скорее, разговоры с самими собой. У нас произошла такая странная ситуация в сознании очень многих — мы как будто вычеркнули Россию из дискурса и сознания. Конечно, у шароварных патриотов эта звериная ненависть остается. Но у меня и многих моих друзей произошло вытеснение — я очень люблю Москву, сильно там влюбляюсь.

Акинша: Еще лет десять назад украинцы жили через русскую газету, через русское радио — с утра слушали «Эхо Москвы», читали «Новую». А сейчас это уже мало кого волнует! Пароход отходит от причала! Мы уже рассматриваем для себя другие культурные модели.

Ложкина: И в этом, как мне кажется, и есть наша сила. Мы три десятилетия живем на руинах смыслов, иерархий. Но это сделало нас более закаленными по сравнению с сытой Европой, с какой-нибудь благополучной Америкой, где всю жизнь был один Санта-Клаус и не надо было думать. А я родилась и полжизни прожила в стране, где был Дед Мороз, потом появился Санта-Клаус, потом — святой Николай, а теперь — война между всеми тремя. Теперь у нас есть резиденция Санта-Клауса под Верховной радой, на Спивочем поле — резиденция святого Николая, а где-то еще тусуются Деды Морозы. Так что нас уже ничем не испугаешь!


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Разговор c оставшимсяВ разлуке
Разговор c оставшимся 

Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен

28 ноября 20243893
Столицы новой диаспоры: ТбилисиВ разлуке
Столицы новой диаспоры: Тбилиси 

Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым

22 ноября 20245392
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 202412169
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202418688
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202422840
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202428146
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202428785