9 октября 2014Академическая музыка
159

«Если бы мой отец писал музыку, он писал бы как Шостакович»

Изабель Караян о своем проекте «Fräulein Tod trifft Herrn Schostakowitsch»

текст: Анастасия Буцко
Detailed_picture© Matthias Creutziger

В саксонской глуши, поселке Гориш (40 километровот Дрездена вверх по Эльбе, 600 жителей), пять лет назад появилось чудо чудное и диво дивное — фестиваль музыки Дмитрия Шостаковича. Поводом к основанию стало то обстоятельство, что в 1960 году Дмитрий Шостакович в течение двух недель гостил в расположенном рядом с поселком правительственном санатории, где в уединении и спокойствии написал Восьмой квартет.

Инициаторы фестиваля — социально активные местные жители и примкнувшие к ним музыканты оркестра Государственной капеллы Дрездена (Staatskapelle Dresden). В оргкомитет входит лично маэстро Кристиан Тилеманн. На пятый год среди живописных холмов и полей появился фестиваль с очень высокой музыкальной культурой, изысканной программой, бойким спросом на билеты и удивительной аутентичной атмосферой. Местные жители водят экскурсии «по местам Шостаковича», в двух деревенских харчевнях готовят пельмени, именуя их «любимым блюдом Шостаковича» (в чем есть обоснованные исторические сомнения), а в заброшенном деревенском сельпо Konsum уже в следующем году должен появиться музей Шостаковича. Местные жители также очень ревниво относятся к тому, что Восьмой квартет именуют в музыковедческой литературе «дрезденским». По их мнению, его следует впредь именовать «горишским».

Среди энтузиастов Дней Шостаковича в Горише — актриса Изабель Караян. Необыкновенно похожая на своего знаменитого отца внешне, Изабель Караян неизменно шла своим путем, в качестве драматической актрисы она востребована на ведущих сценах Германии и Австрии. Для юбилейного фестиваля она подготовила сценическую композицию под названием «Фройляйн Смерть встречает господина Шостаковича». Зажатая между двух роялей, Изабель Караян читала тексты Хармса, Введенского, других литераторов и друзей композитора. Музыкальную часть спектакля составлял Восьмой квартет. Анастасия Буцко побеседовала с Изабель Караян, сидя на лавочке бывшего правительственного пансионата, с видом на окна апартаментов, где когда-то жил Шостакович.

© Matthias Creutziger

— Госпожа Караян, расскажите о вашем проекте «Fräulein Tod trifft Herrn Schostakowitsch».

— Нашей темой был страх — чувство, столь мощно определявшее жизнь Шостаковича и одновременно знакомое и понятное каждому из нас. Мы хотели избежать рецитации текстов самого Шостаковича. Его высказывание — это музыка. Отправной точкой для меня была музыка Восьмого квартета. Далее я выбрала и сгруппировала вокруг этой музыки тексты современников Шостаковича, ни один из которых не пережил ту страшную эпоху.

Еще я хотела показать сарказм, который был очень важной частью духа той эпохи и духа музыки Шостаковича. Мы очень мало об этом контексте знаем, это для нас такая Атлантида.

— Что вас привлекает в Горише?

— Ну это же абсолютный феномен! В первый раз я долго искала это место на карте и думала, как сюда добраться, тут же ни вокзала, ничего! А потом приезжаешь сюда — посреди поля стоит шатер, в нем битком народу, и все благоговейно слушают эту непростую музыку. Во всем этом есть дух паломничества.

— Музыка Дмитрия Шостаковича долго оставалась за пределами стандартного филармонического репертуара, к западноевропейскому слушателю она, по сути, пришла в последнее десятилетие. Каково было ваше отношение к музыке Шостаковича в вашей юности?

— Симфонии я знала и любила всегда. Особенно, конечно, те, которые регулярно исполнял мой отец. Шостакович был для отца очень важной фигурой. Он даже как-то сказал: «Если бы я писал музыку, я писал бы как Шостакович».

© Matthias Creutziger

— Как вы думаете, что он имел в виду?

— Я могу только предполагать. Но я думаю, что их объединяла такая внутренняя напряженность, почти судорога. Наверное, и некий духовный раскол, который Шостакович преодолевал, создавая музыку, а отец — дирижируя. Кстати, их восхищение было взаимным.

— На Западе существует распространенное представление о Шостаковиче как о композиторе, по сути, растоптанном сталинизмом и писавшем какую-то «не такую» музыку, «перекошенную». Вы разделяете это представление?

— Мне кажется, что суть феномена Шостаковича — это та невероятная сила и стойкость, которые позволили ему исполнить свое предназначение, несмотря ни на что. Он сказал именно то, что хотел сказать. И если ему приходилось порою прятать или шифровать иные сокровища своего творческого гения, то обязанность слушателя — дать себе труд их понять.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320814
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325936