Послеполуденный лабиринт фавна

Первая программа команды Теодора Курентзиса в этом году (который, хочется надеяться, будет более офлайновым, чем предыдущий) посвящена музыке Равеля, Дебюсси и раннего Стравинского: сюита «Гробница Куперена», Прелюдия к «Послеполуденному отдыху фавна» и музыка балета с пением «Пульчинелла». Дважды эта программа была только что сыграна в московском «Зарядье». Дома, в Петербурге (в Большом зале филармонии), ее ждут 1 марта. А уже 12 и 13 марта musicAeterna, ведомая теперь по своей внегосбюджетной жизни банком «ВТБ», снова в Москве — с контрастным душем из сочинений Вивальди, Перселла, Бибера, Джорджа Крама и Хельмута Лахенмана.

Смешивать барокко с современностью — привычный для Курентзиса формат. Мягкие ароматы французского импрессионизма ассоциируются с ним несколько меньше. Впрочем, «Куперен» у него очаровывает камерностью и интимностью, «Фавн» искусно нашептывает и зовет в надмирные края. Всех трех авторов, выбранных для нынешней программы, объединяет имя Дягилева, который, конечно же, не чужой человек и художественному руководителю Дягилевского фестиваля.

© Александра Муравьева

Об уважительных взаимоотношениях Равеля, Дебюсси и Стравинского, их параллелях и парижско-швейцарско-российских пересечениях необыкновенно толково и элегантно напоминает общая хронология их жизни и творчества в небольшом буклете, составленном многолетним куратором образовательных программ пермского оперного театра Анной Фефеловой (такой уровень осмысленности — почти недостижимая редкость для тех тонн макулатуры с переписанными из Википедии биографиями солистов, что обычно сопровождают наши музыкальные события). Что же касается не сразу узнаваемого маэстро, то после антракта, когда начинается «Пульчинелла», никаких сомнений нет — это он, Теодор, азартно играющий в прятки со старинной музыкой, открывающий в ней лихие контрасты и опасные повороты, рассматривающий под микроскопом все ее зазубринки и милые трещинки и умеющий убедить своих музыкантов в том, что ничего интереснее этого на свете нет. Сопрано Дарья Телятникова, бас Николай Мазаев и ангельский супертенор Сергей Годин вплетают свои голоса в инструментальную вязь оркестра, который то оркестр, а то — ансамбль солистов-драгоценностей. В общем, здравствуйте, пермские Моцарт и Перселл.

© Александра Муравьева

О том, что написавший «Пульчинеллу» Стравинский — это вовсе не старинная музыка, вспоминать в этот момент не стоит. Как и о том, что музыка вообще делится на какие-то исторические периоды. Она вся сейчас. Это единый лабиринт, и фирменная курентзисовская темнота зала помогает слушателям заблудиться в нем наиболее комфортным образом. Просто Стравинский, который по заказу Дягилева авторски переработал музыку Перголези и других неаполитанских авторов XVIII века (премьера балета «Пульчинелла» прошла 15 мая 1920 года в парижской Гарнье; хореограф — Леонид Мясин, сценограф — Пабло Пикассо), это понял еще сто лет назад. «Я начал работать над манускриптами самого Перголези, как бы корректируя свое собственное старое сочинение. У меня не было предвзятых идей или эстетических установок, и я не мог предвидеть результат… Дягилев хотел получить стильную оркестровку и ничего более, моя же музыка так шокировала его, что некоторое время он ходил с видом Оскорбленного Восемнадцатого Столетия», — вспоминал потом Стравинский. И теперь они с Курентзисом заодно.

Остается добавить, что балет Леонида Десятникова «Опера», основанный на текстах великого либреттиста XVIII века Пьетро Метастазио, написанный по заказу Ла Скала и поставленный там в 2013 году, безусловно, тоже ждет нового витка своей жизни в исполнении мы знаем кого.

Понравился материал? Помоги сайту!

Подписывайтесь на наши обновления

Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней

Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен

RSS-поток новостей COLTA.RU