27 октября 2016Академическая музыка
86

Пришла и говорю

Концерты музыки Галины Уствольской и Софии Губайдулиной

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Марина Карасева

По удивительному стечению обстоятельств два вечера подряд, друг за другом, в консерваторских залах прошли монографические концерты двух главных женщин-композиторов нашей музыкальной истории, сочинения которых обычно звучат редко или очень редко. Один зал был заполнен хорошо, другой — крайне скудно. Что, впрочем, никак не сказывается на несомненном величии обеих фигуранток.

85-летие Софии Губайдулиной отмечали в Малом зале консерватории с телекамерами, стоячей овацией, приветственными речами ректора консерватории и председателя композиторского союза. Не меняющаяся маленькая женщина в брючках, с детскими глазами и кудрявой неразберихой на голове приехала в Москву из своей деревни под Гамбургом, где довольно отшельнически живет с начала 90-х, присутствовала на репетициях и обещала через несколько дней доехать до родной Казани, где тем временем открылся посвященный ей ежегодный фестиваль Concordia.

На сегодняшний день она — признанный классик советского авангарда (как бы парадоксально это ни звучало), легенда эпохи «московской троицы» (Шнитке, Губайдулина, Денисов) и одновременно фигура вне времени и пространства, православная татарка, живущая в Германии, занятая служением вечному и поисками мировой гармонии.

© Анна Тонха

Метафизика соседствует у нее с осязательностью, физиологичностью, тембровую материю ее музыки, кажется, можно потрогать руками. Виолончель, баян, россыпи ударных — это ее узнаваемые голоса. На деньрожденном концерте выступили молодые силы — Камерный хор Московской консерватории (он открыл концерт самым известным номером программы — кантатой «Теперь всегда снега» на слова Геннадия Айги), оркестр «Гнесинские виртуозы», ансамбль «Студия новой музыки». Но самые ответственные соло исполнили проверенные соратники композитора, чьи инструменты давно срослись с ее музыкой.

Фридрих Липс сыграл концерт «Fachwerk» для баяна, ударных и струнного оркестра — эффектное, полнокровное сочинение, любующееся открыточным архитектурным стилем старой Европы без какого бы то ни было сюсюканья. А главным пунктом программы была мировая премьера «Простой молитвы» для чтения, двух виолончелей, контрабаса, фортепиано и ударных. Именно для чтения, а не для чтеца — потому что и играть, и произносить весьма пространный текст, являющийся авторской компиляцией из разных духовных сборников, «Песни песней» и собственных слов, должен один и тот же человек, виолончелист Владимир Тонха. Ему опус и посвящен.

«Простая молитва» оказалась очень непроста. Это неуютное, настойчиво-утомительное, даже страшное сочинение, от которого хочется загородиться. Инструменты мрачно ворчат в низком регистре, бесконечный монолог обращен к Богу, но совсем не благостен, заметнее и агрессивнее всего в нем звучат слова о ненависти к врагам. Эта тема постоянно возвращается, из замкнутого круга долго невозможно вырваться, и облегчения не приносят даже финальные слова старинной молитвы: «Боже! Помоги мне не в том, чтобы меня утешали. Но: чтобы я мог утешить. Не в том, чтобы меня понимали. Но: чтобы я понимал… Не в том, чтобы меня любили. Но: чтобы я любил…» «Простая молитва» не столько дает надежду на любовь, сколько предостерегает от ненависти. И эта роскошь прямого высказывания впечатляет не меньше самого высказывания.

© Виталий Назаров

Музыка Галины Уствольской тоже говорит прямо. Ее творчество — совсем отдельный, ни на что не похожий мир. Если возможна музыка, полностью свободная от социума, — то это вот она. Уствольская вела советскую отшельническую жизнь (которая гораздо жестче, чем гамбургская), старалась ничего не писать на заказ, а если писала, то не считала эти сочинения достойными внимания. А зря. На концерте в Рахманиновском зале была исполнена одна из таких работ начала 70-х — Хвалебная песнь «Мир» для хора мальчиков, четырех труб, трех ударных и фортепиано. Песня вроде бы про мажорный «миру мир», но высечен он с такой прекрасной грубостью и яростью, которую невозможно не узнать.

Авторский почерк Уствольской не спутаешь ни с чем. Она избежала каких-либо влияний прошлого и настоящего — даже своего учителя Шостаковича. Это музыка с чистого листа, для странных, совершенно неконвенциональных составов, состоящая в основном из четвертей, причем метрически не организованных. Эта музыка говорит, и каждое слово по делу. Если что приходит на ум, то средневековый григорианский хорал.

Совершенно нерядовой концерт, организованный неутомимым Алексеем Любимовым с участием виолончелиста Александра Рудина и солистов из «Студии новой музыки» в рамках консерваторского абонемента «Наследие ХХ века», ни к какой дате привязан не был (100-летие Уствольской будет в 2019 году) и особого слушательского внимания не привлек. После антракта, когда отпевшие мальчики (Московская городская капелла из школы № 1234) вместе с родителями ушли, зал совсем неприлично опустел. Поэтому самое мощное сочинение, завершавшее программу, услышали немногие.

Симфония № 5 «Amen» написана уже, можно сказать, в наше время, в 1990 году, — и вовсе не для симфонического оркестра, а для речитатора, озвучивающего молитву «Отче наш», скрипки, гобоя, трубы, тубы и деревянного куба. Куб этот когда-то делался по личному заказу Уствольской ленинградским плотником и воспроизведению в наше время не поддается, поскольку такую ужасную ДСП уже не делают. Но, возможно, именно его глухой стук помогает так напористо и убедительно продираться к словам молитвы.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320793
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325913