1 февраля 2021Литература
211

Воплощенное сча...

Лев Рубинштейн памяти Виктора Коваля

текст: Лев Рубинштейн
Detailed_picture© Из личного архива Виктора Коваля

Виктора Коваля, Витюши, как называли и продолжаем называть его мы, его друзья, нет больше с нами. С утра первого февраля этого только начавшегося года надо как-то привыкать жить без него. Пока я не знаю как. Но придется, никуда не денешься.

Я сижу и ищу фотографии, где есть Витя. Парочку — нашел. На обеих — Витя, Михаил Айзенберг и я. Ну, это естественно: мы часто в разные годы оказывались в одном пространстве — кухни, сцены, общего застолья.

А еще я нашел какой-то свой совсем маленький текст про Витю, совсем не помню, когда и по какому поводу написанный. То ли это было сочинено к какой-то юбилейной дате, то ли в качестве предисловия к какому-нибудь сборнику. Не помню. Да и неважно это теперь.

Этот текст я хочу привести здесь. Привести полностью, потому что он мог бы быть написан и сегодня. В этот раз — в печальном качестве некролога. Вот я и размещу его здесь в этом качестве. А вот менять время глаголов из настоящего в прошедшее я не буду. Не хочу, не надо это, зачем.

Вот он, этот текст.

Начну с места в карьер и начну с того, чем по идее надо бы закончить. Начну с того, что Виктор Коваль в моем представлении — это воплощенное счастье, спроецированное то на листок стихотворного текста, то на гротескную картинку, то на живого Коваля, стоящего на сцене, сидящего за дружеским столом, говорящего, поющего, молчащего, любого. Само словосочетание «Виктор Коваль» сразу же поднимает мне настроение. Вот просто немедленно.

Все, превосходных степеней больше не будет. В нашем кругу это как-то не очень принято. Вот только добавлю еще, что моя жена назвала его как-то — по-моему, очень емко и проницательно — «синкретическим гением», и все, больше не буду. Тем более что и не я это сказал.

А теперь я скажу примерно то же самое, но поакадемичнее, поспокойнее.

Устные, рапсодические формы бытования поэтической материи я всегда предпочитал письменным. Я на этом не настаиваю, это, что называется, факт моей биографии.

Фактом моей биографии стал однажды и поэт Виктор Коваль, чья вызывающе самобытная поэтика неотделима от его облика, его речевых интонаций, его быта и вообще бытия. Он, кажется, сам себе поэтика, сам себе стилистика, сам себе творческая манера.

Имя его не так уж часто возникает в критических обзорах. Думаю, дело тут в том, что Коваль совершенно не поддается классификации. Что это — лирика, кабаре, балаган, шаманское камлание? Он кто — поэт, художник, артист, чтец-декламатор, ярмарочный зазывала, полесский колдун из Неглинной коммуналки?

Это ни то, ни другое, ни третье. И это все вместе. Это Виктор Коваль, уникальное синкретическое явление, воплощенное сча... Господи, я же об этом уже говорил!


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям»Вокруг горизонтали
Илья Будрайтскис: «Важным в опыте диссидентов было серьезное отношение к чужим идеям» 

Разговор о полезных уроках советского диссидентства, о конфликте между этикой убеждения и этикой ответственности и о том, почему нельзя относиться к людям, поддерживающим СВО, как к роботам или зомби

14 декабря 202218135
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий»Вокруг горизонтали
Светлана Барсукова: «Глупость закона часто гасится мудростью практических действий» 

Известный социолог об огромном репертуаре неформальных практик в России (от системы взяток до соседской взаимопомощи), о коллективной реакции на кризисные времена и о том, почему даже в самых этически опасных зонах можно обнаружить здравый смысл и пользу

5 декабря 202210972
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговорВокруг горизонтали
Григорий Юдин о прошлом и будущем протеста. Большой разговор 

Что становится базой для массового протеста? В чем его стартовые условия? Какие предрассудки и ошибки ему угрожают? Нужна ли протесту децентрализация? И как оценивать его успешность?

1 декабря 202218884