Вечное отвращение

«Неудача гения — это хотя бы интересно, это может привлечь любителей...» — рассуждает Инвестор (Олег Кохан, продюсер фильмов Муратовой) в финале «Вечного возвращения». Самоирония служит индульгенцией много чему, но последний фильм Киры Муратовой не нуждается в таком несколько неловком оправдании. «Возвращение» — это неудача ослепительная, триумфальная, тщательно спланированная и срежиссированная. Недавно я наткнулся на старое интервью, кажется, навсегда застывшего на бегу Рустама Хамдамова (будут ли когда-нибудь закончены его «Рубины»?), которое начинается буквально так «...когда у тебя есть стиль, тебе прощают все, любую ерунду. Фильм Муратовой разрежьте, переставьте куски местами — будет все то же. Никакого смысла, но есть стиль, есть собственное “я”. Всякая ее пустышка с вульгарными псевдоукраинскими речами будет нравиться, потому что она знает “как”». Тогда это утверждение вызывало гримасу вежливой терпимости у многих из нас, но сейчас это — ровно то, что хочется самому сказать по поводу «Вечного возвращения». Новый фильм Киры Муратовой — в чем-то те же хамдамовские «Рубины», безусловный триумф люрекса над историей, стилистики над сюжетом, и не случайно это один из наиболее скрупулезно и демонстративно декорированных фильмов Муратовой. Все эти громоздящиеся и умножающиеся на заднем и переднем планах мотки веревок, эта вечно покосившаяся картина с драпировкой (образ тоже очень показательный — в нем есть фактура, но нет героя)...

Да и сам сюжет «Вечного возвращения», по сути, орнамент — три акта бытовой зарисовки (командировочный приходит к однокурснице за советом, уходит раздосадованный и возвращается снова — еще пару раз) хаотично повторяются в немного разных интерьерах с разными актерами в якобы произвольном порядке кинопроб, иногда — суетливо, заполошно ускоряясь, иногда — вновь замедляясь. Ситуация тупиковая: герой — то ли Юра, то ли Олег — не в состоянии выбрать между Люсей и Людочкой, однокурсница не может дать ему определенный совет, продюсер с потенциальным инвестором, отсматривающие этот материал, не могут выбрать нужный вариант проб, и все это, включая внешний сюжет с поиском денег на завершение начатого фильма, явно не имеет никакого отношения к реальной жизни, в какой-то момент прорывающейся в не выключенную вовремя камеру.

Вечный камбэк постоянно меняющего внешность командировочного, разумеется, совсем не бессмыслен: это на редкость точная иллюстрация того однообразного бытового инферно, которым представляется жизнь после того, как ты ее разлюбил. Фирменное муратовское повторение, долгое эхо, когда-то бывшее способом впустить в картину многоголосье статистов-типажей, превратилось из полифонии в долбежку. Тюк-тюк-тюк — по персонажам, по головам зрителей. Человек — когда-то бесконечно трогательный и беззащитный в своей косноязычной нелепости — окончательно изгнан из кино Муратовой, теперь оно — чистое фрик-шоу, трансляция вечного отвращения. Поэтика Муратовой сегодня мало отличается от поэтики Дианы Арбус. Очарование, граничащее со скукой, равенство всех людей в их нелепом несчастье, которое, в общем, и не имеет никакого значения. Сьюзен Зонтаг приравнивала Арбус к Уорхолу, и в «Вечном возвращении» тоже сквозит холодное и спасительное уорхоловское «И что с того?», универсальный ответ на любой экзистенциальный вопрос. Люди, как банки томатного супа, различаются лишь характером разрывов и царапин на этикетке. Юра или Олег, Олег или Юра, Люся или Людочка, уйти или остаться, этот фильм или следующий, какая разница?

Понравился материал? Помоги сайту!

Подписывайтесь на наши обновления

Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней

Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен

RSS-поток новостей COLTA.RU