19 октября 2016Кино
160

Ледовый спас

«Ледокол» Николая Хомерики

текст: Станислав Ф. Ростоцкий
Detailed_picture© Профит

Весна 1985 года. Михаил Сергеевич Горбачев уже поднял вопрос об ускорении как рычаге интенсификации народного хозяйства, совсем скоро Москва распахнет свои объятия гостям Всемирного фестиваля молодежи и студентов, с полки снимут «Агонию» и «Проверку на дорогах», Сергей Бубка впервые в истории возьмет в прыжке немыслимую шестиметровую высоту, а французско-американская экспедиция обнаружит-таки в атлантических глубинах легендарный «Титаник». А ледокол «Михаил Громов» под командованием капитана Петрова (Петр Федоров) следует в Австралию через Антарктику. Пытаясь разминуться с грандиозных размеров айсбергом, «Михаил Громов» оказывается накрепко завязшим во льду, вдобавок в результате трагической нелепости гибнет один из членов экипажа. Узнав об этом, начальство отстраняет Петрова. На смену ему летит капитан Севченко (Сергей Пускепалис). Но ломается вертолет, который должен отвезти разжалованного на Большую землю, — так что переживать все тяготы дрейфа команда вынуждена в присутствии не одного, а сразу двух капитанов. Или даже двух с половиной, если за таковую считать старпома Еремеева (Алексей Барабаш в препротивном розовом мохере), который, собственно, и настучал на Петрова. Пока в Москве судят да рядят, мясорастительные консервы на камбузе угрожающе заканчиваются, как, впрочем, и электричество. Так что мощностей для того, чтобы раскрутить кинопроектор и в тысяча первый раз посмотреть «Бриллиантовую руку», уже не хватает…

© Профит

Под «реальными событиями», легшими в основу «Ледокола» Николая Хомерики, имеется в виду вынужденный дрейф ледокола «Михаил Сомов», который весной 1985 года на самом деле был зажат тяжелыми льдами вблизи Берега Хобса. По счастью, в жизни все обстояло далеко не так трагично — обошлось без жертв, да и команду эвакуировали с борта «Михаила Сомова» всего через месяц после аварии, а к лету и само судно уже благополучно возвратилось в порт приписки. Справедливо рассудив, что наблюдать за организованной погрузкой людей на борт вертолета будет не особенно интересно даже в формате IMAX, сценаристы Алексей Онищенко и Андрей Золотарев добавили в историю своего «Громова» достаточное количество приключений и препятствий вполне голливудского разлива. Тут и интриги госбезопасности, напоминающие о глубоководном противостоянии капитана Рамиуса и политрука Путина в «Охоте за “Красным Октябрем”», и кульбиты ледовых масс, памятные зрителям метеорологических антиутопий Роланда Эммериха вроде «Послезавтра» и «2012», и даже агрессивный морской лев. В эпизоде с участием этого представителя антарктической фауны неожиданно дословно, но на диво уместно цитируется знаменитая сцена противоборства Люка Скайуокера и зверя Вампы в ледяных торосах планеты Хот. Вот только вместо джедайского меча в руках у капитана Петрова в это время ракетница, да и заканчивается все куда более мирно. Впрочем, о голливудских аллюзиях начинаешь задумываться гораздо раньше, едва ли не с первой сцены, в которой собака бежит по белым антарктическим просторам, а вокруг — и это уже доподлинно известно зрителю — нет никого, кроме представителей сурового мужского коллектива. Но даже здесь при внешнем тождестве образа полярная смурь фильма Джона Карпентера сменяется добродушной эксцентрикой гайдаевских короткометражек: пес вовсе не несет в себе смертоносный вирус, а попросту стащил со стола пирожок.

© Профит

«Ледокол», появившийся на экранах в промежутке между «Экипажем» и «Землетрясением», вполне логично позиционируется в качестве «фильма-катастрофы с человеческим лицом» — жанр, очевидно, наиболее востребованный на сегодняшний день. Но если искать абсолютные аналогии, то на ум приходит в первую очередь даже не голливудская классика жанра, а что-то иное, пусть несколько подзабытое, но родное и настоящее.

«Когда Ефима Семеновича Рахлина спрашивали, о чем будет его следующая книга, он скромно потуплял глаза, застенчиво улыбался и отвечал:

— Я всегда пишу о хороших людях.

И всем своим видом давал понять, что пишет о хороших людях потому, что сам хороший и в жизни замечает только хорошее, а плохого совсем не видит.

Хорошими его героями были представители так называемых мужественных профессий: геологи, гляциологи, спелеологи, вулканологи, полярники и альпинисты, которые борются со стихией, то есть силой, не имеющей никакой идеологической направленности».

© Профит

В ситуации с «Ледоколом» Николай Хомерики (чьи предыдущие картины были выдержаны, мягко говоря, в иной тональности) настолько органично, с таким вполне физически ощущаемым удовольствием вжился в образ главного героя «Шапки» Владимира Войновича, писателя о хороших людях Рахлина, что ничего, кроме восторга и умиления, это вызвать не может. Несмотря на масштабы и очевидный драматизм, «Ледокол» кажется фильмом, в первую очередь, невероятно обаятельным и парадоксально-уютным. Причем на самых разных, порой неожиданных и весьма тонких уровнях. Взять хотя бы сцену, в которой капитан Севченко прилетает на борт «Громова». По экрану летит вертолет, в вертолете — два новых персонажа, их играют Александр Паль и Сергей Пускепалис. О том, во что первый превратит свою роль пилота Кукушкина, до каких поразительных высот трагикомической эксцентрики допрыгнет, и как тонко и точно проведет свою непростую роль второй, зритель пока еще может только догадываться. Но на душе у него уже становится легко, радостно и спокойно. От одного только соседства двух этих приятных почти что на ощупь фамилий: Паль… Пускепалис… И этим ощущением невероятной «приятности» в самом лучшем смысле этого слова фильм проникнут от начала до конца. Он ни в коем случае не безупречен, в «Ледоколе» есть что поменять и с чем, пожалуй, стоит расстаться. Но и так, честное слово, хорошо.

Помянутый уже Ефим Семенович Рахлин не случайно называл свои произведения исключительно одним-единственным словом, небезосновательно полагая, что истинным доказательством успеха является появление названия в кроссвордах. Как минимум в этой ситуации создатели фильма явно не прогадали. Раньше в этой области ощущался явный недосмотр — что «977», что «Сказка про темноту», что «Сердца бумеранг» ни по горизонтали, ни по вертикали как-то не вписывались. А теперь все в полном порядке. «Фильм Ник. Хомерики», семь букв, на «л» начинается, на «л» кончается.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20248094
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202414785
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202419198
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202424461
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202425939