2 октября 2013Искусство
223

Михаил Пиотровский: «Мы ко всему готовы и ничего не боимся»

Директор Эрмитажа о планах музея в большой стране и мире

текст: Сергей Гуськов
Detailed_picture© ИТАР-ТАСС

За последний год Эрмитаж часто попадал в новостные ленты. С одной стороны, это были сообщения о планах, в числе которых и открытие новых филиалов музея по всему миру, и общеевропейская биеннале «Манифеста», которая состоится в Санкт-Петербурге в следующем году. С другой, Эрмитаж оказался в центре нескольких конфликтных ситуаций: то выставку братьев Чепмен проверяли на экстремизм по запросу сомнительных православно-патриотических организаций и неких посетителей, то Ирина Антонова, тогдашний директор, а ныне президент Пушкинского музея, обращалась к российскому президенту с просьбой забрать у Эрмитажа часть коллекции, чтобы восстановить Государственный музей нового западного искусства, то поступали предложения бойкотировать «Манифесту» — по тем же причинам, что и Олимпиаду в Сочи. Наконец, МВД провело обыски в Эрмитаже в связи с подозрениями в хищениях во время реставрации восточного крыла Главного штаба. Все эти истории, которые уже обильно и широко обсуждались, Эрмитаж стоически выдержал, хотя не все из них улеглись. Во время однодневного визита Михаила Пиотровского, директора Государственного Эрмитажа, в Москву COLTA.RU удалось с ним коротко пообщаться.

— Что нового происходит в Эрмитаже?

— Мы открыли выставку движения «Флюксус» — это ретроспектива, которую мы делаем вместе с Вильнюсом, где принимали участие в проектировании Музея современного искусства. Плюс Литва стала председателем Совета Европейского союза. И вот Год Европы начинается в Петербурге с открытия выставки в Эрмитаже — причем в обновленном пространстве Главного штаба. Только что мы открыли выставку одной картины — это «Игроки в карты» Сезанна, супершедевр из категории самых великих и дорогих картин на свете.

— Вы обновили и открыли здание Главного штаба. С этим новым пространством связаны огромные планы?

— Мы пока только завершили строительные работы, еще будем здание отрабатывать и принимать. Мы его еще не принимали, оно нам не передано. А планы у нас всегда обширные. Один из них — показать на будущий год «Манифесту», большой фестиваль современного искусства. Опробовать на нем всю технику, как она работает, климат... Я, конечно, шучу. Но это будет одно из главных событий следующего года — года нашего 250-летия. Будет «Манифеста», будет большая конференция ICOM — Международного совета музеев. И будут открытия разных новых пространств: открытого фондохранилища в Старой деревне, Манежа — выставочного зала в Малом Эрмитаже и, конечно, восточного крыла Главного штаба.

— Волнуетесь по поводу «Манифесты»?

— Да особо не волнуемся, потому что, когда мы ее только собирались делать, не предполагали, что будет столько новых законов и такая неожиданная вспышка пуританства (или псевдопуританства). Но, во-первых, может, это еще и пройдет, а во-вторых, мы ко всему готовы и ничего не боимся. Просто будем показывать много хорошего современного искусства.

Мы заточены под всякое хорошее искусство, под то, чтобы открывать искусство разного типа для нашей публики — не следовать за публикой, а открывать и немножко навязывать.

— У вас есть целый отдел, который занимается современным искусством, — его возглавляет Дмитрий Озерков, но при этом сам Эрмитаж — это музей с 250-летней историей, который, как кажется, заточен под совсем другое искусство.

— Во-первых, у нас не просто отдел, у нас есть целая программа «Эрмитаж 20/21». Поскольку в России вторая половина XX века выпала из истории искусства, современное искусство у нас — это возвращение искусства XX века. Лучшие картины XX века в Эрмитаже есть: «Танец» Матисса, «Черный квадрат» Малевича, «Композиция VI» Кандинского. Теперь еще есть «Красный вагон» Кабакова. То есть все иконы есть, а дальше нужно развивать коллекцию, для того и создана целая программа.

А потом, мы всегда занимались современным искусством. Ведь что такое Эрмитаж? Екатерина Великая покупала современное искусство своего времени, Александр I покупал современное искусство, даже Александр III покупал суперсовременный салон. Это вполне нормальная ситуация для нас. Мы заточены под всякое хорошее искусство, под то, чтобы открывать искусство разного типа для нашей публики — не следовать за публикой, а открывать и немножко навязывать.

— Не так давно в Москве — хотя, в принципе, это давняя история, просто она недавно обострилась — вновь возник вопрос по поводу большого музея современного искусства. Этим пытался заниматься Государственный центр современного искусства, но проект отклонили — в итоге строительство музея откладывается очень надолго. Сейчас Эрмитаж получает возможность показать «Манифесту» и может стать тем самым большим музеем современного искусства в России.

— В какой-то мере мы придумали этот проект, увидев, что никак не создается в нашей стране настоящий музей современного искусства. В Эрмитаже, конечно, другая ситуация. В случае современного искусства всегда существует идея, что оно какое-то особое, а потому для него нужен специальный музей. Это целая музеологическая проблема. Мы же показываем современное искусство как продолжение искусства традиционного, классического. И это наш манифест. В современном искусстве нет ничего особенного, поэтому мы и показываем его в нашем музее. Наш подход к музейному показу искусства — энциклопедический, продленный.

— А может ли так случиться, что такой масштабный показ современного искусства в Петербурге будет способствовать децентрализации и регионализации страны? А то у нас все в Москве.

— Я думаю, Петербург — не то место, которое будет ослаблять централизацию и развивать регионализацию. Это должны делать другие города. Думаю, что как раз наша деятельность в разных городах помогает в этой ситуации, поскольку, конечно, надо расширять территорию искусства — все же страна большая. Но мне кажется, что современное искусство в Петербурге и в Москве воспринимается немножко по-разному. Увидим, как будет выглядеть «Манифеста»...

Вот вы говорите: регионализация. Для нас есть Петербург и все вне Петербурга. У нас есть площадки в Казани, Венеции, Амстердаме, были Лондон и Лас-Вегас, сейчас мы готовимся сделать площадку в Выборге, обсуждаем Дальний Восток и Барселону. Это целая система спутников Эрмитажа, которые появляются и уходят, система динамичная и соответствующая XXI веку.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20247110
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202413674
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202418284
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202423512
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202425109