На Саввинской набережной я не был с тех времен, когда мы с сестрой ездили в «Дисконт-центр» за шмотками — лет этак шесть назад. И казалось, что другого легкого способа, кроме как добраться туда на машине, просто нет. Но на деле от «Киевской» вполне приятно прогуляться пешком, особенно с плеером в ушах.
«Мы находимся между Soho Rooms и Vi Ai Pi Bar» — звучит так себе.
«Мы оставили для вас конверт на охране» — вот это уже лучше. К тому же мне не придется подсылать вместо себя кого-нибудь посолиднее, чтобы не раскрывать истинного лица. Вопреки тому, что мы, наученные западным опытом, привыкли, что галереи современного искусства открыты для всех, охранник не очень обрадовался посетителю: «Что вы хотели?» (Действительно, что?) Я представляюсь, объясняю, что для меня должны были оставить конверт на охране. Тут из-под стойки ресепшена выплывает девушка, оценивает меня взглядом — сверху вниз и снизу вверх. Потом откашливается и спрашивает, действительно ли это я, известный критик и теоретик современного искусства с регалиями, я подтверждаю и узнаю, довольны ли они моим текстом.
— Да, все просто отлично, большое спасибо. Вот ваш конверт.
— Обращайтесь, если вдруг понадобится что-то еще, — я улыбаюсь. Это наверняка последняя наша встреча.
На этот раз не повезло, хотя смотря что считать везением. Возможно, судьба бережет меня от циничной продажи своего скромного знания. 1000 баксов за страницу текста — это дикие деньги для средней руки интеллектуалов, пишущих тексты к выставкам (по сравнению с газетными гонорарами), и ничтожно маленькие, если учитывать, что такой текст «продает» выставку. Я тут же купил мешок лепестков в цветочном у метро, чтобы устроить салют — вечером сразу у двух подруг был день рождения, — алкоголя, какой-то фигни в «Индийских специях» и отдал долг за вовремя не починенную машину друга. Все. Легко досталось — легко ушло.
Первый раз написав подобный текст о безыдейной и даже пошлой живописи, я встал из-за стола и сказал вслух: «Ну что ж, это было легко». Будто совершил ограбление или настучал на соседа. Легитимация трэша в современном искусстве становится все более востребованной. Люди с деньгами и отсутствием вкуса каким-то образом давно уже приходят к тому, что современное искусство — это модно, престижно и весело. Такие, как я, их веселье призваны обслуживать. Но и выглядеть при этом нужно соответственно. Татуированный, с бритыми висками панк в наушниках — разве он может быть известным, уважаемым, высокооплачиваемым критиком-интеллектуалом? Вряд ли. А вы видели, что у вас на стенах висит? Это может вообще хоть на каких-то правах существовать в поле современного искусства? Тогда какая разница, как я выгляжу — человек, связавший вашу пошлую, неосознанно шовинистскую мазню с исследованием женской сексуальности?
Разница есть. Известно, что такие заказчики платят за то, чтобы их обманывали, и они хотят быть обманутыми. Куда приятнее, не проговаривая, что их выставку нужно хвалить, получать похвалы «просто так», узнавая столько нового о своих художниках, уж тем более от знаменитого специалиста:
«Банальное и условное — вот те категории, в которых работает N, пытаясь с каждой новой работой определить для них новое, более конкретное измерение».
«Можно развивать по-своему мифологию и давать комментарии к тому, что уже содержится в памяти искусства и истории, чем и занимается, тонко и последовательно, художник P».
«Условно частный случай, рассматриваемый в серии живописных работ K, легко перевести в контекст условно глобальной катастрофы, при этом не переходя на банальную критику обыденности».
«Я только что прилетел из Лондона, проводил семинар в Royal College, в 16:00 консультирую одного коллекционера. Давайте я заеду к вам часа в два? Вас устроит?» Такому человеку нельзя не поверить и нельзя не заплатить. Но ситуацию нужно было разгонять и дальше: «У меня совершенно нет времени разъезжать, все уже давно перешли к безналичной оплате, не слышали о таком?» Стал на путь постмодернистского цинизма — будь циником до конца, в такие игры нельзя играть на полставки. Потому что терять в целом нечего — репутации не жалко, ведь ты пишешь под псевдонимом; денег и так нет — их потери ты не заметишь, потому что не рассчитываешь на них; совесть замолчит, облитая бутылкой вальполичеллы. Отрываться — так по полной. Потом еще опишешь свой опыт для приличного издания и будешь совсем молодцом, приличным человеком. С юмором.
Девушка с ресепшена окликнула меня на открытии выставки одного хорошего художника сразу после того, как я высвободился из крепких мужских объятий действительно известного галериста. Я не узнал ее, она сделала круглые глаза: «Вы же писали для нас текст, так приятно снова вас видеть. Как дела?»
Кажется, я погорячился насчет последней встречи. И вообще, критик же может быть немного неформальным? В конце концов, New Balance — не худшая обувь на свете.
Ростислав Блум, кандидат искусствоведения
Понравился материал? Помоги сайту!