После пофигизма

Во Франции сейчас не самое удачное время для роскоши и неги модной, коей является современное искусство. На повестке неумолимо приближающиеся президентские выборы с Марин Ле Пен в качестве фаворита, меньше недели назад масштабно поминали жертв теракта в Ницце, Париж больше не праздник, который всегда с тобой, Париж пуст и, возможно, никогда уже не будет прежним.

Директору ярмарки FIAC Дженнифер Флэй, однако, очень хочется, чтобы Париж вновь стал столицей искусств — современных, разумеется. «FIAC — старинная ярмарка, она переходит в руки моего поколения — и что же, мы ее убьем своим пофигизмом? На что мы способны, кроме как критиковать? Так мне досталась моя mission impossible», — объясняет свой реформаторский пыл Флэй. Усилия для этого предпринимаются невероятные: цены на стенд подняли до уровня Базеля, национальную квоту, вопреки доброй французской традиции, не соблюдают, в Пти-Пале впервые за историю ярмарки открыли площадку, аналогичную Frieze Masters, — On Site; куратор Лоренцо Бенедетти собрал там работы Дэмиена Херста, Джимми Дюрема, Яна Фабра, Марселя Дюшана, Лоуренса Вайнера и других.

Но любые мечты, как всегда, разбиваются о цифры. И прошлогодние тому пример. От франшизы в Лос-Анджелесе вынужденно отказались, так же как и от параллельных программ — скульптуры в Музее естественной истории и молодого искусства в Музее моды. Об этих потерях можно не жалеть. Программа молодого искусства Officielle воспринималась организаторами в качестве необязательного довеска, курировалась бестолково. Так и не найдя концепции, ее предпочли перенести на следующий год. А пока «дебютантов» приютила другая ярмарка — YIA в Карро-дю-Тампль.

Причин тут несколько. От сугубо локальных — французская публика, несмотря на все образовательные инициативы как государства, так и частного капитала, к современному искусству равнодушна — до глобальных: арт-бизнес переживает системный кризис.

«Шовинизм» французов — притча во языцех: потолкавшись у Ларри Гагосяна вокруг главного ярмарочного аттракциона, пары реднеков авторства американского гиперреалиста Дуэйна Хэнсона, они с облегчением мигрируют к конъюнктурщикам Валуа восхищаться «своим родным» — ранними скульптурами Ники де Сен-Фалль, Жаном Тэнгли, Жаком Вилегье. Понятно уныние немцев и американцев — Spruth Magers и Pace: сколько француза ни корми Синди Шерман, он все равно смотрит в сторону Орлан.

Да и, по правде говоря, хоть американцы неофициально — «почетные гости», с галльской «доминантой» бороться сложно: из 186 участников 53 — французы, что, увы, не делает FIAC-2016 лучше. 53 галереи, торгующие одними и теми же художниками, добрая половина которых — совсем не contemporary, а old news. Загадкой остается засилье на стендах Робера Комба, возглавляющего пресловутое движение новой — в кавычках — фигуральности. Понятно, что в закромах у галеристов томятся сотни его крайне неудачных скульптур из полиэстера и дерева, на которые был спрос в начале 2000-х годов, а теперь от купленного оптом надо избавляться, но помилуйте: для этих целей существуют провинциальные торги.

Многовато для Гран-Пале и Ива Кляйна с Александром Колдером на квадратный метр. И тот, и другой остаются беспроигрышным вариантом для арт-дилеров: места продукты их творчества занимают мало, стоят много, идут нарасхват, потому как средний коллекционер — он же не визионер-первооткрыватель, а конформист-декоратор в поисках «яркого пятна» для бежевой гостиной.

Стартовавший в пандан FIAC аукцион Christie's с коллекцией Клода Берри в очередной раз доказывает: бороться с системой бесполезно — все, что было приобретено Берри самостоятельно, а не по советам гуру-арт-дилера Лео Кастелли, с точки зрения инвестиций — деньги на ветер и даже не включено в торги, картины Де Грандшама наследники могут раздаривать дальним родственникам на Рождество, зато Кляйн или Джадд украсили первые полосы профильных изданий. Вот она, неприятная правда о мире искусства сегодняшнего дня: история ничему не учит, галеристы продолжают наступать на те же грабли, что и десять лет назад. Несмотря на окончившиеся пшиком рыночные махинации с YBA или китайским поп-артом, арт-бизнес по-прежнему ищет легких путей: FIAC-2016 убедительно демонстрирует эту тенденцию.

На 186 галерей нашлось лишь три, отважившихся показать «неизвестные» имена, и, как обычно, все они из Восточной Европы. Интереснейшего художника движения Флюксус Эндре Тота привезла венгерская acb, это пример нонконформистского мейл-арта 1970-х годов, редкого для ярмарок, поскольку недостаточно коммерческий; опять же из Будапешта — Kisterem с очередным пионером абстракционизма Илоной Кезеру.

В жанре «забытые имена» отличилась галерея Semiose с one man show Уильяма Берроуза, в отличие от коллеги Керуака, на художественном поприще проявившего себя неубедительно; автор «Голого завтрака», как ни крути, революционизировал наши представления о графике в книге «The Third Mind», ранее никогда не выставлявшейся. Вместе с мини-ретроспективой Зорана Музича в Applicat-Prazan они, наверное, единственные, кто заслуживает внимания: недаром кураторы Помпиду и Tate Modern, как сообщают надежные источники, провели у них в гостях больше всего времени.

В остальном FIAC этого года — увы, разочарование: ни в плане контента, ни тем более в плане сопутствующих светских мероприятий она не ровня Art Basel и ее филиалу в Майами. Парижу, видимо, суждено еще долго оставаться необязательной точкой на карте современного искусства.

Понравился материал? Помоги сайту!

Подписывайтесь на наши обновления

Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней

Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен

RSS-поток новостей COLTA.RU