4 марта 2016Искусство
172

Чтобы эта добыча не оказалась мертвой тушкой

Приключения «МишМаш» и Андрея Кузькина в музее

текст: Сергей Гуськов
Detailed_picture© Colta.ru

В Московском музее современного искусства завершаются два проекта. Первый — «Право на жизнь», своеобразная ретроспектива Андрея Кузькина. Второй — выставка «Протезы и замещения» группы «МишМаш» (Мария Сумнина и Михаил Лейкин). Куратор обоих проектов — Наталья Тамручи. На выходных и в праздники у зрителей есть последний шанс посетить эти выставки в корпусе музея в Ермолаевском переулке.

Как эти выставки связаны?

«Последние несколько лет мы были свидетелями или участниками акций и событий друг друга, — говорит Мария Сумнина, — и решили, что пора сделать такие стереовыставки. Это две энциклопедии, причем одна составлена в духе авторского детерминизма, другая — свободы воли, но в них иногда попадаются ссылки друг на друга».

«Случилось так, — рассказывает Андрей Кузькин, — что в процессе общения возникла взаимная симпатия, и постепенно мы стали втягиваться в творческие процессы друг друга. “МишМаши” стали участвовать как зрители в моих акциях, а я — в их, и было даже что-то совместное, хотя я никогда почти не работаю в соавторстве — ну и соавторством то, что было, назвать трудно. У каждого своя направленность, но есть важные точки пересечения, взаимная симпатия и просто дружба. А так как то, чем я занимаюсь, связано непосредственно с моим жизненным процессом, разные события, будто бы не имеющие отношения к искусству, становятся с ним связаны, являются своего рода мотиваторами для создания нового произведения, — то вот так оно и получилось, сложилось и выросло».

© Colta.ru

Художник замечает: такое объединение ему предложили не так давно, а вообще идея выставки у него появилась где-то года полтора назад (но реально ее делали, по его признанию, полтора месяца): «Изначально мой проект задумывался как персональный. По сути он включает все мои работы за восемь лет активной творческой жизни — это своего рода ретроспектива. При этом активное общение с “МишМашами” — это последние три-четыре года. То есть это не совместный проект про то, что нас связывает, а два разных — но внимательный зритель увидит связи, которые образовались сами собой. Во многих моих работах, особенно последних, обнаруживается сходный с “МишМаш” тип мышления, а некоторые мои акции непосредственно связаны с объектами, представленными на их выставке. У меня же на выставке нет ни одного материального объекта».

© Colta.ru

Собственно, говоря, что на выставке «Право на жизнь» нет объектов, Кузькин имеет в виду, что никаких «аутентичных произведений» зрители там не встретят — только документацию. На несколько этажей растянулся таймлайн из «планшетов», на каждом из которых приведены фотография из акции или перформанса, когда он, например, рыбачит с наживкой в виде белого куба или неподвижно лежит, расписанный названиями недугов, и небольшой текст, вроде как ее проясняющий (эти объяснения скорее нагоняют туману, несмотря на кажущуюся простоту). Отдельные работы художника удостоились более полного представительства — в видеодокументации.

У группы «МишМаш» в общем-то объекты, которые упоминает Кузькин, также носят, на первый взгляд, вторичный характер — в полном соответствии с названием: это протезы и замещения. Тут есть нарисованные карты мест, где проводились их акции, а также слепки предметов, как-то с ними связанных. «В искусстве интересны процесс и все, из чего он строится, по отдельности, — объясняет Сумнина, — а потом уже добыча приносится в музей или галерею. И чтобы эта добыча не оказалась мертвой тушкой, хочется сохранить процесс для зрителя».

© Colta.ru

Это напоминает реконструкцию места преступления в детективах. Кто его знает, как это происходит в жизни, но в кино следователи играют на камеру, обыгрывая то, как, по их мнению, все случилось. У «МишМаш» игра более опасная, поскольку тут они второй раз показывают себя публике, а переиграть себя заново довольно сложно. Впрочем, как говорит Сумнина, «любая выставка для художника — немножко патологоанатомическое вскрытие». Оттого художники, по собственным словам, обращаются к изучению структуры произведения, а все эти картины и слепки оказываются на поверку тропами, цитатами и приемами, а также знаками в филологическом понимании. Это и понятно: московский концептуализм, чью линию группа «МишМаш», не скрывая, продолжает, был — на радость славистам всех мастей — так сильно литературно фундирован, что без филологии и теперь не обойтись. Пресловутой аутентичности у «МишМаш» не найти, они начинают каждый свой проект с уже-комментария — а потому их слепки в принципе первичны. (К тому же, смеются Кузькин и Сумнина, они вместе закончили Полиграф, и для них важны одновременно изображения и тексты.)

От критиков эти выставки получили полярные оценки: одни говорят о «концептуализме с человеческим лицом», другие — что это «обаятельная, но ложь». При этом первые выносят оценку, скорее исходя из фигур художников, а вторые — из того, что эти художники производят. Поэтому-то одни говорят о биографии, а другие — о том, как работает выставка. Два подхода, из которых мне ближе последний, хотя с вынесенной оценкой я не согласен.

© Colta.ru

Обе выставки — удачный пример того, как можно сложное наслоение самокопаний художника представить в довольно простой конструкции, доступной для рядового зрителя. Кузькин считает, что на его выставке «представлен колоссальный объем материала, который структурирован таким образом, что можно пройтись по верхам — прочесть содержание и уйти», и пожалуйста. Как в Википедии. При этом можно и «внимательно прочесть» какие-то части, а то и всю экспозицию. Сумнина видит в экспозиции, выстроенной ею с Михаилом Лейкиным, своего рода генеалогию, которую в общем-то точно так же можно прочесть множеством способов, в том числе простым и общедоступным. Может быть, причина тут в том, что и «МишМаш», и Кузькин прежде всего рассказывают истории. Пусть даже истории эти разваливаются прямо на выставке на протоэлементы чьей-то персональной знаковой системы.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320779
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325894