Разговор c оставшимся
Мария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20242560В Государственном музейно-выставочном центре РОСФОТО проходит выставка новокузнецкого фотографа-документалиста Владимира Воробьева (1941—2011). Фотографии, снятые в период с конца 1970-х по начало 1990-х годов, показывают повседневную жизнь Новокузнецка и рабочие будни Кузнецкого металлургического комбината.
В 1978 году Владимир Воробьев вошел в состав группы «Творческое фотографическое объединение профессиональных фотографов ТриВА», которую организовали трое друзей при киностудии «КМК-фильм»: Владимир Воробьев, Владимир Соколаев и Александр Трофимов. Она была первой и единственной в СССР официально зарегистрированной творческой группой, работавшей в жанре социально-документальной фотографии. Деятельность группы была приостановлена в 1981 году Кемеровским обкомом КПСС.
Друг и коллега Воробьева фотограф Владимир Соколаев рассказал COLTA.RU о том, как они работали.
У нас в городе было два крупных металлургических завода — наш и соседний, который был еще больше. При нем тоже существовала фотостудия. Там оборудование было лучше, чем у нас. Но чем люди в ней занимались, было совершенно непонятно — ни разу я не видел ни одной фотографии с этого завода. А завод был большой, территория огромная, цеха открытые и светлые. Снимать было гораздо удобнее, чем у нас.
Я знаком с парнем, который работал фотографом на Магнитогорском металлургическом комбинате. Он рекламой занимался. Потому что для того, чтобы, условно говоря, трубы покупали, их надо красиво снимать. Я наблюдал, как он снимает. У него аппаратура завидная для меня была. Магнитогорский комбинат заботился о том, чтобы у него были шикарные фотографии. Но никто из их фотографов не занимался репортажной съемкой. Потому что если бы ее увидели, то они бы не нашли работу не только в Магнитогорске, а вообще на всем Урале.
Нас очень позитивно воспринимали работяги на заводе. Никто никогда не бегал, не говорил: «Ой, не надо меня снимать». Люди же видели, что фотографии получаются хорошие. Они даже не думали, что такими могут быть. Я все время старался, чтобы задание, которое мне дается, было сделано не просто на «пришел и отстрелял». Любое задание можно совместить со своим интересом. Например, мне говорят: иди сними в цехе передовика. А что мне там одного передовика снимать? Я прихожу в цех и провожу там два-три дня. Снимал не только его — снимал его бригаду, знакомился с людьми, общался с ними. Это сейчас люди стали пугливые: «Нет, не надо меня снимать — не надо размещать мою фотографию!» А почему не надо? Что в вашей жизни произойдет? Вы плохо выглядите или боитесь, что вас плохо снимут?
Мы снимали на пленке со светочувствительностью 100 ISO. Советская аппаратура с ней не справлялась. Приходишь на завод фотографировать советским аппаратом, а на пленке ничего нет. Поэтому с заводов очень мало фотографий проходило на разные конкурсы. В основном от заезжих репортеров. Вот у нас в области работал корреспондент ТАСС — я у него на животе впервые увидел зарубежную аппаратуру. Естественно, он с завода приносил кадры, которые потом публиковал на всесоюзной выставке. Но чем отличаются наши фотографии от его? Дело в том, что он снимал набегом, как любой профессиональный репортер. Ну и что увидишь на заводе за три дня? Только то, что тебе покажут. Для того чтобы увидеть настоящую жизнь, надо в нее окунуться, хотя бы месяц пожить. Тогда, может быть, человек станет своим, что-то узнает, что-то увидит. А для меня это мой был завод — я весь его знал насквозь.
Мы снимали поток истории.
К 1978 году у меня было достаточно выставок за плечами. Я понимал, что неплохо фотографирую. В такой ситуации начинаешь соревноваться с обстоятельствами. Видишь, что надо снимать, и начинаешь снимать. Задача состоит в том, чтобы хаос линий превратить в космос. Вот представьте: художник ставит чистый холст и начинает первую метку, центр. А дальше он отпускает руку, и она сама идет. Он создает композицию. Каждый раз он вкладывает в композицию все новый и новый изобразительный элемент. Он вправе остановиться на любой композиции, которая будет ему по душе. Что перед фотографом? Перед ним хаос линий, они все пересекаются — из них можно выделить бесконечное количество композиций. А для того, чтобы выделить одну, надо отсечь лишнее. Художник сам создает идеальную композицию, а фотограф подходит к куче, которая до небес, и начинает вытаскивать из нее лишнее. Совершенно по-другому глаз работает, по-другому начинаешь соотноситься с реальностью. Начинаешь думать: а как правильно убрать? С определенного момента мы поняли, что, как бы мы ни изобретали, ни создавали эту «конструкцию» перед фотоаппаратом, реальность всегда интереснее и занимательнее. Вот составил ты композицию, и что? А потом за угол вышел, а тебе судьба такое там покажет.
Вся история Советского государства, запечатленная на фотографии, — это ложь. 1930-е годы — это сплошная иллюзия красивой жизни в Советском Союзе. А 1950 год — это сплошная иллюзия той самой жизни, которая была на улицах. Но она была не такая. Где-то хуже, где-то лучше — она была другая. Все было не так.
Вот мой работяга с завода, которого снимал корреспондент ТАСС. Он его так снимал? Нет — он пришел к нему, одел его в новый костюм, завязал ему галстук, прицепил звезду Героя Труда и сделал фотографии. А зачем его украшать? Пусть этот фотограф попробует снять его в этом пыльном костюме. Но редактор газеты сказал фотографу: «Нечего показывать этих работяг. Пусть они у нас в новых костюмах там работают». Так создавалась иллюзия правды. А мы старались от правды не уходить.
Мы снимали поток истории. И вот то, что мы сейчас показываем, — это тот самый поток истории сорокалетней давности, который наконец-то вытек в пространство российской культуры. За каждой нашей фотографией стоит правда. Нигде и никогда не было подмены. И это для нас главное, именно это является ценностью каждой нашей фотографии, даже в тот момент, когда мы ее снимали. Когда мы сделали несколько собственных выставок, у зрителей случился шок, потому что они такого не видели. А где они увидят, когда им все время подсовывают лживую фотографию — муляж истории. Когда, прежде чем фотограф снимет автомобильный поток, все грузовики вымоют, протрут, фары включат и они гуськом поедут. Да не ездят автомобили гуськом. В этом и сила нашей фотографии.
Записала Виктория Марченкова
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с человеком, который принципиально остается в России: о том, что это ему дает и каких жертв требует взамен
28 ноября 20242560Проект «В разлуке» начинает серию портретов больших городов, которые стали хабами для новой эмиграции. Первый разговор — о русском Тбилиси с историком и продюсером Дмитрием Споровым
22 ноября 20243446Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах
14 октября 202411059Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 202417643Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202418343Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202421018Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202421830Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202426936Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202427154Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202427965