9 июня 2021Colta Specials
240

«Создание нового — это и есть социальная практика свободы»

Андрей Курилкин о новом культурном пространстве в центре Москвы

текст: Георгий Горюнов
Detailed_picture© dkrassvet.space

В одном из цехов бывшего московского завода «Рассвет» открылся одноименный ДК — независимое пространство с программой спектаклей, концертов, кинопоказов и лекций. ДК Рассвет — проект продюсерской группы InLiberty. Мы поговорили о новом месте с директором InLiberty Андреем Курилкиным.

— Расскажите, что такое ДК Рассвет.

— Я так об этом рассказываю: вокруг нас сегодня очень много прекрасного искусства, литературы, науки, заслуживающей популяризации, — все это есть, работает и имеет успех, но успех очень ограниченный. Все время кажется, что это новое сегодняшнее искусство не может встретиться со своей настоящей большой аудиторией. Общая сцена, конечно, есть, но очень маленькая, и часто на ней далеко не самое интересное, а на Курентзиса надо начинать откладывать с юности.

Не хватает общих площадок, общих медиа, которые были бы обращены к продвинутому городскому обывателю с культурными интересами и на равных рассказывали бы ему про академическую музыку, театр, современную науку и т.п., которые создавали бы образ современной культуры как целого. Не знаю, существует ли сегодня такой обыватель в природе, но ведь его можно вырастить, и он будет благодарен. Я знаю, о чем говорю: я сам в каком-то смысле являюсь продуктом культурной утопии, которую в давние времена построил в «Коммерсанте» великий Алексей Тарханов. Благодаря его отделу культуры я уверен, что все самое интересное происходит именно сейчас и что все самое разнообразное культурное производство — низкое, высокое, популярное, авангардное — существует именно для меня.

Я мыслю ДК Рассвет как такого рода медиа. Площадка как медиа — мне кажется, это рабочая культурная форма. Можно перечислять события, которые мы в ДК планируем или мечтаем устроить, но мне важнее проговорить этот общий пафос, который мы закладываем в его основание: культура — это большое общее целое, и есть смысл видеть большую картину без цеховых и партийных перегородок.

© dkrassvet.space

— Как родилась идея ДК — явно в не самую благоприятную для такого рода проектов эпоху?

— Признаюсь, не было такого, чтобы мы сначала придумали проект, а потом начали искать площадку и т.д. Смотрели разные пространства для нового офиса и оказались в большом руинированном цехе «Рассвета»: под потолком — фермы и огромная кран-балка, в центре — гигантский чугунный пресс. Такие вещи описывают в терминах «любовь с первого взгляда»: ты сразу видишь что-то, чего не видят другие. Я вошел в зал и сразу понял, что здесь будет, как он будет выглядеть, как называться. Но, конечно, этот инсайт вписывается в общую траекторию InLiberty: во время пандемии мы достроили наши образовательные проекты до отдельного бизнеса — InLiberty Education со своей почти автономной командой, и нужно было ввязываться во что-то новое. И в мою личную: в своем дружеском кругу я давно выступаю штатным пропагандистом новой культуры — посмотри «Софичку», сходи на Генюшаса, прочитай Гронаса и т.п.; пора наконец это капитализировать. Ну и есть общая конъюнктура, она как бы подталкивает к артикулированному выбору — надо либо уезжать, либо соглашаться с прозябанием и упадком, либо оборонять хоть какие-то рубежи. Решили, что еще повоюем.

— Откуда такое благодушное название?

— В нашем рабочем кружке была дискуссия о том, можно ли использовать советскую номинацию. Но для меня ДК ассоциируются не с советской пропагандой, а со временами перестройки и начала 90-х, когда они стали пространством новой жизни, культурной и общественной. Например, ДК МЭЛЗ на Яузе, где была легендарная многодневная премьера «Ассы» с бесконечными концертами и выставками, или «Неделя совести» вокруг конкурса проектов первого памятника жертвам политических репрессий — там фактически появился на свет «Мемориал». У нас образ этих лет связан в первую очередь с митингами, но ДК — это как бы подбрюшье этих митингов, тут, видимо, сыграл роль их межеумочный юридический статус, позволявший им работать в обход советской культурно-бюрократической инфраструктуры. В силу возраста я застал самый хвост этой жизни, и она мне очень нравилась и нравится. В общем, назвали ДК Рассвет — в честь одноименного завода, частью которого, собственно, еще недавно и было наше здание, и в честь одноименной эпохи, эпохи рассвета, которая создала нас самих.

Конечно, слово «рассвет» не сильно вяжется с тем, что происходит вокруг. Вокруг все плохо и явно будет хуже. В нашем случае можно хотя бы думать, что ты занимаешься не бессмысленным делом, что это социальное предпринимательство, усложнение социальной ткани, утверждение нормы. Что ты отстраиваешь свою территорию со своими правилами и ценностями, вовлекаешь в это разных людей... Само предпринимательство, создание нового — это и есть социальная практика свободы. И, когда ей занимаешься, свободы в обществе больше, а когда перестаешь заниматься — меньше.

© dkrassvet.space

— Даже по фотографиям видно, что ДК — дорогой проект, потребовавший больших вложений. Какая бизнес-модель стоит за ним?

— Мы — совершенно независимый проект, обычная благородная коммерция. И я считаю эту конструкцию для Москвы важной новацией: за всеми нашими главными местами стоит большой или очень большой капитал, а мы пробуем построить что-то подобное снизу. Мы продаем билеты и что-то зарабатываем на субаренде площадки. Это накладывает массу ограничений, потому что далеко не все можно отбить продажами, и у нас много амбициозных планов, которые нельзя реализовать без спонсорства — коммерческого или благотворительного, поэтому мы активно занимаемся фандрайзингом. Бодрящая рутина предпринимательства, отягощенная гражданским пафосом и социальными амбициями.

ДК Рассвет открывается 9 июня спектаклем Александра Маноцкова «Requiem, или Детские игры».


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319745
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325159