Разговор с невозвращенцем
Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 2024976914 ноября в Музее Отечественной войны 1812 года прошла пресс-конференция, посвященная запуску проекта «1917. Свободная история» — документальной соцсети, которую предлагается смотреть целый год как сериал. COLTA.RU поговорила с автором проекта Михаилом Зыгарем о том, как устроен «1917».
— Каждый день пользователей проекта «1917» ожидают новости из 1917 года. Как соотносятся информационная повестка революционной России и «новости» 2016 года?
— Мы хотим создать законченный мир, за которым человек может наблюдать изнутри. Каждый день вы сможете узнавать о погоде, финансовых котировках, культурной жизни.
Я не знаю, как это психологически встроится в картину мира современного человека. Мне бы хотелось, чтобы сработал механизм залипания, который включается, когда человек просматривает ленты Facebook — новости про друзей или известных людей. Отчасти это еще и попытка построить целый ресурс по принципу социальной сети. Например, «ВКонтакте» дает нам доступ к той аудитории, к которой никто сегодня другими способами уже не доберется. Моя 12-летняя племянница спрашивает меня о законе Яровой: «Я правильно понимаю, что они хотят читать мою переписку “ВКонтакте”?» Возможно, впервые в истории человек в 12 лет, еще не зная слова «Путин», из другой вселенной, задумывается о своих правах на личную информацию. Политика уже касается его права переписки в социальных сетях. «ВКонтакте» — это доступ к аудитории, которая не читает в принципе, не читает традиционные медиа. Процесс потребления информации из «ВКонтакте» — это не чтение, это скорее интересное потребление. Перевод исторических источников на язык «ВКонтакте» — это важный шаг в коммуникации между знанием и пользователем. Люди привыкли к социальным сетям, это часть их жизни. Я надеюсь, что теперь миллионы подростков будут видеть в своих лентах не только певицу Нюшу, но и Ахматову, Станиславского, Блока.
Все наши герои знакомы пользователям, это не подключение к новому и неизвестному миру, мы знаем их из детства и помним, как выглядят некоторые из действующих лиц 1917 года. Мы хотим активировать у читателей механизмы эмоциональной привязанности к материалу. На самом деле мы ведь не знаем историю, мы знаем несколько фактов из жизни трех персонажей; мы знаем, что случилось с Николаем II, Лениным, про Троцкого почти никто ничего не знает, все помнят только про ледоруб, а его ключевая роль в 1917 году пока остается неизвестной. Мы хотим, чтобы публика удивилась — творцы русской культуры ходили по одним и тем же улицам в одно и то же время. В нашем проекте мы собрали тех, кто менял время и создавал историю каждым своим шагом.
— Сейчас самая актуальная форма поглощения истории — сериал. Думаю, это увлечение досталось нам от родителей: еще в 90-х мы ругали сериалы, которые смотрели родители по телевизору, а теперь мы сами увлечены сериалами, пусть и другими. Похож ли ваш проект на «Игру престолов»?
— Концепция этого сериала мне близка: подход к истории через человека. Все люди в каких-то моментах одинаковые, обладают одинаковыми чертами характерами, совершают ошибки. Любой процесс — сумма желаний, поступков и ошибок простых людей.
— Сейчас медиапроекты (например, «Арзамас») примеряют форматы современных медиа к историческому контенту в стиле «Что пили декабристы?». В «1917» мы сталкиваемся с сериалом, который зритель смотрит. Пользователь может спросить Николая II, но тот может не ответить. Получается социальная сеть с ограниченной перформативностью?
— Николай II, кстати, в какой-то момент за все ответит. Но меньше спойлеров. Мне кажется, зритель ни в одном из произведений искусства не может повлиять на исход. Даже в перформативном театре можно выбирать лишь линию поведения. Наши пользователи могут повлиять своим нелинейным поведением, у нас нет заранее заданной последовательности поступков: хотите — следите за одной линией, хотите — за всеми, можно читать от последнего к первому, можно следить за сюжетом, следить по дням. Максимальная свобода передвижения и навигации по 1917 году! Переписать сюжет, чтобы Распутина не убили или Николай II не отрекался от престола? Мы и не хотим этого, это за пределами нашего проекта и художественной культуры.
— Для вас «1917» — синтетический арт-проект? Есть ли в нем место для критики — форматов, ситуации в истории и медиаобразовании?
— Мне рано делать такие выводы. Хотелось бы, чтобы такой жанр устаканился и возник, мы придумали жанр без названия, но он должен существовать, потому что стандартные жанры для передачи информации, особенно исторической, не учитывают развития технологий. Технологии намного опередили контент. Люди по-другому воспринимают информацию. Пора подтянуть контент до технологий. Например, жанр лекций со времен Древней Греции мало изменился. Даже если мы снимаем лекцию на айфон и передаем через YouTube. Мы же хотим сделать информацию более привлекательной для современного читателя.
— 1917-й — это время, когда публичная сфера, политическое измерение работали со страшной силой. Сегодня у нас, возможно, нет и тени этого измерения. Есть ли политическая повестка у проекта «1917»?
— Ни у кого из нас нет планов каким-то образом политизировать проект, потому что это противоречит жанру. «1917» — события, которые произошли сто лет назад. Тут нет интервенции со стороны комментатора, тут не появятся умные дяди и тети, которые будут объяснять, что и как устроено и какое мнение верное. Мы делаем источники максимально сексуальными. Мы окружаем человека источниками, чтобы он мог их разглядывать, притрагиваться к ним. Мы против интерпретации. Источник сегодня должен быть не только доступным, но и интересным.
— А что вы ожидаете от запуска такого сексуального жанра?
— Мы совершим революцию! В этом жанре появится море проектов!
— Давайте уточним критерии жанра.
— Документальность, real time, погружение в атмосферу, свободное плавание пользователя в материале, фотографии, видео — все оформление доступно и знакомо современному пользователю. Мы ведь хотим воссоздать в деталях мир 1917 года. Мне хочется, чтобы посетитель сайта почувствовал, что герои 1917 года приходят к нему. Все то же самое: пользователь привык видеть на главной странице Яндекса погоду, курсы валют и театральную афишу, и на сайте «1917» он увидит эти же маркеры, мир, к которому он привык. Люди не изменились, перед нами не персонажи с песьими головами, живущие только в учебниках истории; нет, это люди, которые живут рядом с нами.
— А не будет ли такой ситуации: пользователи так увлекутся, заиграются 1917 годом, что забудут о том, где и когда они живут?
— Я считаю, если люди, которые до того ушли в компьютерные игры или Facebook, отовсюду выйдут и уйдут в историю — то это будет самый безопасный эскапизм, какой можно придумать.
— Ваша цель — изменить представление об истории. Как на такой проект могут отреагировать другие модераторы истории сегодня? Вы же видели, что висит в вагонах метро?
— Я не верю, что много людей считают себя злодеями; скорее, почти все люди считают себя правыми. Все в каком-то смысле стоят за правду, все адекватные историки верят, что правда должна восторжествовать. Они выступают за источники, и чем больше людей узнает об истории, тем лучше. У нас множество персонажей с разными точками зрения. Некоторые мнения меня беспокоят, некоторые точки зрения по нашим временам возмутительны! Но говорят источники, и я не верю в осознанную злую волю, которая может им помешать.
— Все создатели проекта ничего в нем не говорят, не советуют, словно вы создали мир и удалились. Вы исключаете совет как опцию; получается, публичные высказывания в этом проекте делают только мертвые, вы возвращаете им голоса, а сами устраняетесь. Как такой подход соотносится с ожиданиями человека, который часто нуждается в гидах и проводниках?
— Мне кажется, не стоит преувеличивать степень человеческой несамостоятельности. Люди пользуются советами, но им интересна скорее внутренняя убежденность, чем жесткое напутствие. Как правило, большинство людей не любят, когда им что-то впаривают, они чувствуют фальшь и начинают сопротивляться.
Они хотят совета изнутри; когда перед тобой мнения известных героев, тебе проще сориентироваться, мы там не нужны.
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиМария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается
20 августа 20249769Социолог Анна Лемиаль поговорила с поэтом Павлом Арсеньевым о поломках в коммуникации между «уехавшими» и «оставшимися», о кризисе речи и о том, зачем людям нужно слово «релокация»
9 августа 202410943Быть в России? Жить в эмиграции? Журналист Владимир Шведов нашел для себя третий путь
15 июля 202414005Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым
6 июля 202414967Философ, не покидавшая Россию с начала войны, поделилась с редакцией своим дневником за эти годы. На условиях анонимности
18 июня 202419511Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова
7 июня 202420269Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»
21 мая 202421987