24 августа 2016ИскусствоОтпечатки
201

«Я не думаю, что имеет смысл говорить о преимуществах, потому что у нас была другая концепция»

Акционеры и наблюдатели о Центре «Красный»

текст: Елизавета Подколзина
3 из 8
закрыть
  • Bigmat_detailed_pictureПерформанс Бориса Клюшникова на выставке «68» (2015)© Светлана Баскова
    Борис Клюшниковкуратор, критик

    1. Я дружу со всеми ребятами в Центре «Красный», сам сделал там пару выставок, поэтому нельзя сказать, что я просто сторонний наблюдатель. Я — своеобразное выпадающее звено: вроде бы там, а вроде бы и нет. Моя выставка «Бомба» была приурочена к открытию центра. Проект посвящен пластическому ощущению распада — очень романтическая выставка о терроризме, взрывах и всяческих пластических деформациях от взрывов. Второй проект мы сделали вместе со Светланой Басковой и Соней Румянцевой. Это была беседа о моем тексте, посвященном сексуальности в культуре. Я выступал против сексуальности, разговаривал об этом с людьми, давал им свою брошюру. Задавал людям вопросы: «Как вы считаете — люди в раю одеты или раздеты? Должны мы эмансипировать сексуальность или эмансипироваться от сексуальности?»

    2, 4. Мне кажется, важно понимать, что самоорганизационные инициативы, которые присутствуют в центре, построены таким образом, чтобы отличаться от официальных институций. Это должно быть проявлено хотя бы в риторике. Но морфологического различия между ними не существует! Если мы посмотрим, с одной стороны, на «Гараж», а с другой — на самоорганизационные структуры, «Электрозавод» или «Красный», то увидим, что самоорганизация движется сейчас в том же направлении: делается то же самое, что и в крупных музеях, только без денег. Абсолютно такие же установки, только с в разы меньшим бюджетом. Эта большая проблема показывает, насколько у нас гомогенное поле; люди общаются в одном едином кругу, который структурирован достаточно известными людьми, а они примерно в 1990-е пытались этот же круг и построить. Пусть меняются источники финансирования, художники, но все равно мы воспринимаем это в однородном поле, и реальной организационной альтернативы этому никто предложить не может. Все самоорганизационные центры нужны для того, чтобы выполнять функцию социального клея для сообщества, но он работает во многом по принципам количества, темпа. Например, в «Красном» каждую неделю открытие, значит, там много художников и постоянно можно туда прийти что-то посмотреть. Это работает как первичная склейка общества, но мне кажется, что современному искусству важно осознать себя на более абстрактном уровне, как определенное движение с определенным вектором. А для этого недостаточно работать в режиме центра, в режиме самоорганизационных инициатив. Я не считаю, что это недостатки; это те самоограничения, которые мы должны понимать, когда работаем как участники этого процесса. Современное искусство не может функционировать без связи с другими институтами. Например, вне политики — мы просто не можем создать ширму из искусства, там должно быть реальное взаимодействие. Рвение подобных самоорганизаций — лишь ширма, которая скрывает реальную ситуацию, и минус этих центров в том, что они похожи на социальные сети, это я по себе говорю: можно всю жизнь что-то писать в них, ставить и получать лайки, но в реальности ничего не изменится и не произойдет. Хотя, может, я и ошибаюсь и на данном этапе важно это склеивание.

    3. В «Красном» мне нравились многие выставки. Виталий Безпалов делал проект «Одиннадцать», он интересен тем, что довольно необычно работает с контекстом самоорганизационных пространств, что я попытался объяснить в своем тексте к выставке. Еще я бы отметил выставку Вани Новикова о Нюрнбергском процессе. В ней стали видны ограничения метода, в котором он работает. Я бы назвал его дискурсивно-объектным ассамбляжем: когда у вас есть объекты и дискурс, какой-то рассказ о Нюрнбергском процессе. И выставка показала, каким образом могут склеиваться эти вещи, а могут и не склеиваться.

    5. Сегодня молодому художнику несложно найти пространство для выставки. Это возможно сделать на любом уровне: создать вокруг себя информационное поле, пусть даже кустарного характера. Проблема как раз, на мой взгляд, обратная — сейчас очень много рейтингов молодых художников. Это пагубно влияет на среду российского современного искусства. Получается, что мы уже всего добились, раз мы молодые и уже признанные. А на самом деле современное искусство имеет имитационный характер, становится своеобразным культом, а определенной инфраструктуры у нас нет, этого особо никто не замечает, а занимается самовозвеличиванием. На мой взгляд, необходимо отказаться от разных премий и сконцентрироваться на чем-то долговременном. Например, создать какую-то рабочую инфраструктуру. Посмотреть на реальную ситуацию; на мой взгляд, она плачевна.


    Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320799
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325919