30 апреля 2021Театр
110

Мультикультурная сцена

«Таланты и поклонники» Марата Гацалова в «Театре-Театре»

текст: Антон Хитров
Detailed_picture© Никита Чунтомов

Спустя четыре года после «Пьяных» по пьесе Ивана Вырыпаева режиссер Марат Гацалов — теперь уже в статусе главрежа Пермской оперы — вернулся на главную драматическую сцену того же города, в «Театр-Театр»: на сей раз — не с современным текстом, а с хрестоматийным сочинением Александра Островского. Вернулся с той же звездной командой: музыку написал Сергей Невский, пространство — на пару с самим Гацаловым — разрабатывал Леша Лобанов.

Есть и неожиданные соавторы — почти две дюжины блогеров, профессионалов и любителей, специально для спектакля записавших видеоэссе о пьесе Островского. Ролики обзорщиков чередуются с игровыми сценами, а где-то даже заменяют их: к примеру, третье действие режиссер убрал совсем, ограничившись коротким шутливым пересказом.

Художники накрыли первые ряды партера ломаным помостом и спустили пожарный занавес, отрезав артистов и музыкантов от сцены. На платформах — офисная мебель, деревья в кадках, ванна, туалетный столик. Перед нами — то ли закулисье, то ли комната ожидания, то ли общий коридор, короче, промежуточное, незначительное место. Так актриса Негина видит повседневную жизнь: мир за пределами театра для нее — периферия. В конце спектакля занавес, конечно, поднимают, и героиня, как хозяйка, ступает на пустые подмостки.

© Никита Чунтомов

Случайно или нет, Гацалов и Лобанов добавили в сюжет Островского ненавязчивые, но внятные религиозные мотивы. Сцена скрыта за железным занавесом точно так же, как алтарь — за иконостасом, и для Негиной воплощает примерно то же самое: потерянный рай, который нужно вернуть во что бы то ни стало. Роль Бога достается фабриканту Великатову, который, как и положено Вседержителю, появляется в сопровождении хора (в принципе, что-то похожее есть и в самой пьесе: имение магната, с его же слов, — эдакий вульгарный вариант Эдемского сада).

Вообще в последнее время Гацалов часто оставляет сцену безлюдной, чтобы превратить это нейтральное пространство в самостоятельный знак. Почти два года назад он выпустил в Омской драме «Дракона» по Шварцу. Артисты там работают прямо в зрительном зале, почти без света, с шахтерскими фонариками на головах. В контексте сказки-антиутопии пустая сцена напоминает пустую площадь: в городах без публичной политики площади всегда пустые.

© Никита Чунтомов

Другой пример — совсем свежий. В декабре режиссер дебютировал в Пермской опере с моцартовским «Дон Жуаном». Хор поет из лож, солисты — из оркестровой ямы: артисты здесь ни в коем случае не равны персонажам — они лишь исполнители, трансляторы, такие же, как музыканты. Художница Моника Пормале, которую в России знают по спектаклям Алвиса Херманиса, построила на сцене музейный зал с конвейерной лентой. По ней, как чемоданы в аэропорту, плывут работы современных художников, и каждая перекликается с каким-нибудь мотивом из оперы.

Разыгрывать бродячий сюжет о Дон Жуане для Гацалова немыслимо: архетипы бестелесны, их можно наблюдать только в бесчисленных отражениях — как эйдосы Платона (собственно, декорация Пормале — не что иное, как наглядная модель платоновской пещеры). Сцена в «Дон Жуане» — портал в невидимый мир, только вместо духов там живут идеи.

«Таланты и поклонники» — концептуальный проект, где знаменитому тексту Островского предписана, в сущности, служебная функция.

Когда сцена работает метафорой, в спектакле сама собой возникает тема театра — неважно, об актерах он или нет. «Дракон» трактует театр как политическую площадку — что характерно, зачищенную. «Дон Жуан» — как место встречи с архетипами. В «Талантах и поклонниках» это храм эскапизма — но не только.

Неординарно прочитать хрестоматийный текст для Гацалова — далеко не первостепенная цель: режиссер не меняет героям амплуа, не дает им неожиданных оценок (да и предсказуемых оценок тоже не дает) и не связывает ни с какими современными типами. Все, что требовалось от артистов, — деликатно и без лишних красок разыграть по ролям Островского. Команда «Театра-Театра» (плюс Вера Макаренко в образе Негиной) безукоризненно справляется с этой задачей, оправдывая даже редкие гротескные решения.

Пьесу «Таланты и поклонники» можно без особых усилий отредактировать так, чтобы получился добротный традиционный спектакль: Гацалов это сделал бы лучше, чем любой консервативный режиссер-ремесленник. Да он и делал, когда работал с современными пьесами — как «Август: графство Осейдж» Трейси Леттса. Но рассказывать историю Саши Негиной, которую в театральном мире помнят абсолютно все, Гацалову не слишком интересно: «Таланты и поклонники» — концептуальный проект, где знаменитому тексту предписана, в сущности, служебная функция.

© Никита Чунтомов

Режиссер не собирался реанимировать классику — он хотел соединить на сцене три культуры. Певцы, которых композитор Невский сравнивает с античным театральным хором, воплощают архаичную, народную традицию, где нет места индивидуальности, а любой частный случай отражает какое-нибудь универсальное правило: на повороты сюжета хористы откликаются пословицами, которыми народник Островский озаглавливал пьесы, — вроде «Бедность не порок» или «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Антагонисты хора — блогеры, агенты современной, индивидуалистической культуры: все они выступают в обычном для YouTube жанре обзора, где главное — личность и харизма рассказчика, а не то, о чем он рассказывает.

Наконец, актеры представляют родную для Гацалова культуру — театральную, расположенную где-то посередине спектра: не самую современную (на контрасте с видеовставками это особенно бросается в глаза), зато способную принимать в себя обе крайности. За что, похоже, режиссер ее и ценит.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20246298
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202412948
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202417632
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202422831
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202424490