15 апреля 2021Театр
92

Наука убеждать

О настоящих ценностях Константина Богомолова

текст: Антон Хитров
Detailed_pictureСцена из спектакля «Преступление и наказание»© Стас Левшин

C премьеры «Кармен» в Пермской опере прошло почти две недели, а копья вокруг самого резонансного спектакля театрального сезона-2020/2021 продолжают ломаться так, будто это случилось вчера: тексты, инспирированные постановкой, продолжают выходить ежедневно, а рейтинг цитируемости Константина Богомолова в СМИ бьет все мыслимые и немыслимые рекорды. В какой-то момент эксперты были вынуждены переключиться с обсуждения «Кармен» на разговор о прошлых богомоловских спектаклях, пытаясь сквозь их призму понять феномен успеха главного отечественного режиссера наших дней (и/или разобраться с собственными фобиями). Кольта предложила продолжить эту увлекательную дискуссию Антону Хитрову.

Константин Богомолов — теперь уже больше чем самобытный режиссер или персонаж светской хроники: он — один из самых заметных консервативных интеллектуалов в стране. Февральский манифест «Похищение Европы 2.0», в котором он раскритиковал современную левую повестку, а западный общественный идеал окрестил «этическим рейхом», вызвал больше полемики, чем любая колонка профессионального публициста за последнее время. Ничего совсем уж неожиданного эти дискуссии не открыли — как, впрочем, и сама статья Богомолова, — зато подтвердили новый статус автора. Чего он хочет на самом деле: славы, одобрения начальства, а может, и правда — лучшей жизни для всех? Разгадка — в его театральных работах.

Я задумал этот текст после того, как пересмотрел в онлайн-кинотеатре Okko спектакль «Преступление и наказание», поставленный Богомоловым в петербургском «Приюте комедианта» два года назад, а в прошлом году завоевавший «Золотую маску». Критики восхищались аккуратной игрой артистов, непохожей на привычные, экспрессивные трактовки Достоевского, — но за разговорами про стиль потерялся важный вопрос о ценностях. Между тем эта работа наравне со «Славой», другим петербургским проектом режиссера, способна как нельзя лучше объяснить нам его мировоззрение.

В «Преступлении и наказании» Богомолов уделяет массу времени интеллектуальным поединкам героев, но предмет этих споров, сколь угодно серьезный, ему как будто безразличен, а нередко даже смешон: режиссер это старательно подчеркивает — например, легкомысленной музыкой. По-настоящему его волнует только одно: кто и как выйдет из спарринга победителем. Лучшие сцены спектакля — по сути, состязания в красноречии.

Богомолов с его благоговением перед софистикой воплощает собой театр в исконном, уходящем смысле слова, в каком его понимал, например, Шекспир.

Художница Лариса Ломакина, как всегда, тонко почувствовала замысел Богомолова: ее серебристо-серый павильон со светодиодами — точь-в-точь декорация к политическому ток-шоу. Стоит заметить это сходство — и начинаешь слышать в голосах актеров интонации опытных телеполемистов. Особенно у Дмитрия Лысенкова, Александра Новикова и Валерия Дегтяря (Раскольников, Порфирий Петрович и Свидригайлов соответственно). В лаконичном финале за покаянным поклоном Родиона Романовича без паузы следуют поклоны театральные: режиссер еще раз дает понять, что в его видении романа даже самая, казалось бы, искренняя речь — всего лишь искусное представление.

Способность убеждать кого угодно в чем угодно, похоже, представляется Богомолову крайне привлекательной. Готов поспорить: его любимый герой в «Преступлении и наказании» — хитроумный Порфирий Петрович, который сумел одолеть почти такого же могучего демагога Раскольникова и, даже не имея серьезных улик, уговорил его сознаться.

В одном из самых резонансных своих спектаклей — «Славе», вышедшей за полгода до «Преступления и наказания» в БДТ, режиссер демонстрирует, что владеет даром убеждения не хуже своих персонажей. Богомолов не высмеивает бесхитростную стихотворную пьесу Виктора Гусева о подвиге сталинского летчика, как это сделал бы, наверное, любой из его коллег. Наоборот, он очеловечивает картонных героев настолько, что зрители волей-неволей принимают их образ мысли, забывая, что перед ними разыгрывают форменную пропаганду.

Кто бы что ни говорил, никакой симпатии к тоталитарным режимам режиссер, конечно, не выказывает: настоящая задача «Славы» — наглядно показать, каким опасным может быть талантливое искусство. А заодно — потешить самолюбие художника, способного, как выяснилось, подать под видом конфетки любого Гусева.

Непопулярную позицию лоялиста и ретрограда режиссер словно бы занял нарочно, чтобы поднять себе планку полемической виртуозности. Его ролевая модель из мировой драматургической классики — шекспировский Марк Антоний.

Богомолов с его благоговением перед софистикой воплощает собой театр в исконном, уходящем смысле слова, в каком его понимал, например, Шекспир: искусство убеждения, которое дает вам почти магическую власть над аудиторией. Сцена — самое органичное для него пространство: недаром он так легко находит общий язык с артистами — даже старшего поколения — и сам с удовольствием выполняет работу актера что в собственных, что в чужих проектах.

Выбирая публичный образ, Богомолов тоже действует как амбициозный актер — ищет задачи потруднее. Непопулярную позицию лоялиста и ретрограда режиссер словно бы занял нарочно, чтобы поднять себе планку полемической виртуозности. Его ролевая модель из мировой драматургической классики — шекспировский Марк Антоний, одной-единственной речью восстановивший римскую толпу против ее недавних фаворитов (удивительно, что режиссер еще не поставил «Юлия Цезаря»).

Рискну предположить, что важнейшая ценность Богомолова — власть, именно власть как таковая, а не ресурсы, которые она дает. Он категорически не принимает новые общественные нормы — «этический рейх», говоря словами пресловутого манифеста, — ровно потому, что те призывают к равному распределению власти, а в глазах режиссера ее заслуживают лишь самые талантливые.

Личные причины, заставившие Богомолова следовать этим установкам, когда-нибудь опишут его биографы, причины же социальные — на поверхности. Эпатажный художник, классово чуждый большинству россиян, в то же время — закономерный продукт российского общества.

В стране, травмированной советским лицемерием, привыкли за любыми лозунгами видеть манипуляцию, а за любыми поступками — корыстный мотив. Наши соотечественники так боятся быть одураченными, что предпочтут вообще не доверять кому бы то ни было. Между прочим, эту подозрительность умело подогревает государственная пропаганда: в ее версии, ни настоящих демократий, ни настоящей законности нет нигде, зато российский режим хотя бы не прячется за лживыми вывесками. А в мире, где недостижимы ни доверие, ни подлинное равенство, быть манипулятором однозначно лучше, чем жертвой.


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20246311
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202412948
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202417632
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202422840
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202424490