Надежда Папудогло: «Я прогнозирую полный упадок малых российских медиа»
Разговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202338259Сегодня, 12 мая, в Российской государственной детской библиотеке при поддержке посольства Швеции открывается выставка «Странствия Катици по Швеции». На ней впервые русской публике будет представлена детская героиня, известная в своей стране почти всем и каждому на протяжении практически 50 лет.
Речь идет о цыганской девочке Катици, которая появилась в серии книг о ее судьбе, написанных в 1960-х и 1970-х писательницей и активисткой Катариной Тайкон. Из книг Катици начала путешествовать по другим медиа: детским журналам, комиксам, сериалу, спектаклям.
Елизавета Александрова-Зорина разбирается в культурной судьбе Катици, тайнах ее популярности и гуманитарной важности этой фигуры.
Почитайте также на Кольте тексты о судьбе автора Катици Катарины Тайкон и об отношении к цыганам в Швеции и России. Выставка работает до 20 июня.
Цыганская Пеппи Длинныйчулок. Шведский эквивалент Ани из «Зеленых Мезонинов», Гарри Поттера и других детей-сирот, которые в литературе борются с предрассудками и несправедливостью. Совершенно неизвестная в России, в Швеции Катици когда-то вполне могла бы соревноваться в популярности с героинями Астрид Линдгрен.
«Катици» — это 13 книг, а также: комиксы, фильмы, радиоспектакли, выставки, бесчисленное число театральных постановок и улица Катици в городе Шеллефтео, где автор книг, Катарина Тайкон, какое-то время жила в приемной семье. А еще новое переиздание, в котором «цыгане» заменены на «рома». Слово «цыгане» оставлено там только для тех случаев, когда оно используется кем-то как оскорбление или презрительное словечко. Чтобы было понятно, как относились к людям этой национальности в то время.
В Швеции вообще больше не используется ни шведское, ни английское слово «цыгане», и, если употребить его, собеседник вздрогнет и запишет вас в ксенофобы. Это не совсем сравнимо с Россией, потому что у нас слова «цыгане» и «цыганский» хотя и могут использоваться в негативном ключе, но вовсе не обязательно. У них нет оскорбительного или уничижительного смысла. Поэтому и в статье я использую это слово так, как это делают в России.
До появления серии о Катици Катарина Тайкон выпустила три книги: «Цыганка», «Мы, цыгане» и сборник стихов. Ей был 31, когда состоялся литературный дебют, в одночасье сделавший Тайкон известной активисткой, а ее голос — влиятельным в общественных дебатах. Она стала много писать в прессе, организовывала демонстрации, помогала открывать школы и общалась с премьер-министрами Швеции — Таге Эрландером, а затем и Улофом Пальме, которые благодаря ей обратили внимание на положение цыган.
Несколько лет Катарина кричала везде и всем о тяжелой и несправедливой судьбе ее народа, но постоянно сталкивалась с одними и теми же предрассудками. И в какой-то момент осознала, что настоящие изменения должны произойти через детей. Так началась серия про Катици.
В этом решении нет ничего удивительного — шведская детская литература вообще не избегает трудных, «недетских» вопросов. В книгах для детей поднимаются те же темы и отражаются те же тенденции, что и в книгах для взрослых. Насилие, алкоголизм и наркозависимость, развод родителей, смерть, самоубийство, травля, война, жизнь беженцев. Так, в последние годы в Швеции появилось немало детских и подростковых книг о расизме — таких, как «Чужие фигуры» Мары Ли, «Зимний залив» Матса Валя, «Дети случая» Амата Левина, «Капля полночи» Джейсона Диаките и многих других.
Катици — это маленькая Кати, а Кати — уменьшительное от имени Катарина. Действие происходит во время и вскоре после Второй мировой войны. Швеция и Стокгольм 1940-х годов глазами ребенка и молодой девушки, которой приходится бороться и с враждебным, полным предрассудков обществом, и с традициями ее общины.
Серия о Катици — реальная жизнь Катарины Тайкон. Как и все цыганские дети, она с братьями и сестрами не умела писать почти до 14 лет. Шведские цыгане в то время не жили на одном месте дольше трех недель: стоило расставить палатки, как приходилось переезжать — местные власти прогоняли их. Деревенские дети швыряли камнями, взрослые оскорбляли. Детям не разрешали ходить в школу (несмотря на обязательное школьное образование, которое в Швеции ввели в 1842 году), потому что власти требовали, чтобы у семьи был постоянный адрес. А постоянного адреса не было, потому что никто не хотел им сдавать жилье. Нельзя было найти работу. Избирательного права тоже не было. Оставалось переезжать с места на место и жить в палатках, без электричества, тепла и водопровода. Бюрократические репрессии — одни из самых эффективных. Только в 1959 году шведские цыгане получили право на обучение и жилье.
В начале повествования Катици семь, она живет в приюте, откуда ее забирает отец. В последних книгах ей уже семнадцать. Читатели книг — ровесники самой Катици, взрослеющей от книги к книге. Первые из книг — приключения: их некоторые дети читают, не акцентируя внимания на расизме и сегрегации, хотя в них немало грустных историй. Например, Катици продает рождественские открытки и быстро осознает, что торговля идет бойчее, если она притворяется бедной иностранной беженкой, а не бездомной цыганкой. Или Катици с сестрой играют, представляя, что живут в настоящем доме, а не в вагончике. И, конечно, ей часто приходится слышать «проклятая цыганка». И, хотя Катици встречается немало добрых, хороших людей, даже у них немало предубеждений и предрассудков в адрес таких, как она.
В последних книгах звучит уже серьезная критика шведских властей и их расовой политики. А еще в них — чудовищные подробности жизни молодых девушек, живших в таборе. В книгах «Катици — маленькая невеста» и «Катици в бегах» рассказывается о браке Катици, которой всего 13, со взрослым человеком, о выкидыше и цыганском суде, освобождающем ее от брака. Все это — факты биографии самой Тайкон.
Я спрашивала своих шведских друзей, читали ли они «Катици» в детстве. Не было никого, кто бы не сказал, что да, читали сами и теперь читают своим детям.
«Я прочитал все книги до одной. Не помню, что они значили для меня тогда, в детстве, — просто книги в куче других книг. Но сейчас я понимаю, насколько необычными они были: с романской девочкой — главной героиней в стране, в то время практически моноэтнической. Шведская детская литература вообще интересна именно этими независимыми молодыми героинями».
«В каком-то смысле у меня тоже наполовину эмигрантское происхождение. Моя мама из Польши. Это, конечно, не сравнить с положением цыган, оно было экстремальным, но в детстве, мне кажется, я примерял большинство этих книг на себя: столкновение с предрассудками, восприятие себя “другим”, стыд и гордость за то, что ты “другой”. Это, конечно, привело к пониманию дискриминации рома тоже. Один из моих лучших друзей в то время был рома по национальности, и его семья была очень традиционной. Конечно, я давал ему читать эти книги. Потому что предрассудки были не только против рома, но и внутри самой общины. Я также чувствовал, что моя “эмигрантская” половина связана с некоторыми традиционными ценностями, которые часто сдерживали меня, но и с другими, которыми я гордился. Все мы полны парадоксов, и “Катици” еще и об этом».
13 книг о Катици были опубликованы с 1969 по 1982 год. За первые 10 лет в шведских библиотеках их брали более 400 000 раз. В 1970-х вышли комиксы о Катици художника Бьорна Хедлунда, близкого друга Катарины, который до этого делал рисунки на основе рассказов из ее жизни и иллюстрировал ее книги. Комиксы были черно-белыми, и художественные критики находили в них сходство с искусством плаката поздних 1960-х. Истории о Катици выходили в популярных детских журналах, иногда к ним прилагались игры, пазлы и даже кроссворды о Катици. В 1979 году на канале SVT2 вышел шестисерийный сериал о Катици режиссера Ульфа Андрее, который потом неоднократно повторялся. Дети и взрослые писали письма Катарине, задаваясь вопросом, что они могут сделать, чтобы измениться и изменить общество. Она лично отвечала каждому. Иногда это были совсем простые вопросы. Одна девочка спрашивала: «Правда ли было холодно спать в палатке?» Катарина отвечала: «Да, холодно и гадко».
В 80-е годы популярность серии о Катици стала падать, и книги долгое время не переиздавались. Хотя сама Катарина Тайкон продолжала оставаться значимой и известной фигурой — о ней в Швеции до сих пор выходят все новые книги и фильмы. И наряду с тем, как все меньше шведских детей стало читать «Катици», эти истории, увы, снова стали актуальными.
Время от времени в шведских газетах начали появляться такие новости. У шведской полиции был незаконный регистр цыган, несмотря на то что почти все, попавшие в него, никогда не совершали ничего противозаконного. Диана Нюман, председатель Совета рома в Гетеборге, участвовала вместе с чиновниками и представителями власти в презентации книги о дискриминации цыган. На завтрак в отеле она спустилась в традиционной одежде — и да, ей было отказано в обслуживании. Четверо мужчин зашли в забегаловку Max в пригороде Стокгольма, чтобы купить кофе, но им открыто заявили, что представителей их национальности здесь не обслуживают.
В лучшем случае на каком-нибудь телешоу вдруг можно услышать дизайнера, который хочет, чтобы его модели «выглядели как цыганки с серебряными кольцами на всех пальцах».
Эти истории связывают с большим количеством румынских цыган, которые в Швеции просят милостыню у магазинов и в метро. А шведским цыганам вновь порой приходится скрывать свою национальность, чтобы не сталкиваться со старыми новыми предрассудками. Так что «Катици» — это не только уроки истории, но и современные реалии.
Поэтому о «Катици» снова заговорили — вышли новые спектакли и радиоспектакли (а в Швеции радиотеатр очень популярен и среди детей, и среди взрослых). Один из последних спектаклей о Катици возили по шведским школам, и его посмотрели тысячи детей. Вышло новое переиздание книг, в том числе на языках национальных меньшинств, на телеэкраны вернулся снятый в 70-х сериал. На культурных площадках появились выставки, посвященные феномену Катици.
В 2008 году книги о Катици были переведены на язык рома. Это была непростая работа для переводчика. По его словам, многие цыгане не привыкли читать на родном языке, кроме того, до сих пор нет устоявшихся правил. Но главное — книги написаны на детском языке, которого просто нет в цыганском. Цыганские дети с двухлетнего возраста учатся говорить на языке взрослых.
После нового переиздания многие литературные критики посчитали, что оно вышло очень вовремя: ведь в Европе появились «новые цыгане» — беженцы и мигранты из африканских и арабских стран, равные права которых с остальными часто только декларируются. Более того, многие девушки из мигрантских семей, совсем как Катици, страдают одновременно и от предрассудков общества, и от жестоких традиций своих общин. Так что эти книги — о них.
Понравился материал? Помоги сайту!
Запрещенный рождественский хит и другие праздничные песни в специальном тесте и плейлисте COLTA.RU
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новостиРазговор с издателем «Мела» о плачевном состоянии медийного рынка, который экономика убьет быстрее, чем политика
9 августа 202338259Главный редактор «Таких дел» о том, как взбивать сметану в масло, писать о людях вне зависимости от их ошибок, бороться за «глубинного» читателя и работать там, где очень трудно, но необходимо
12 июля 202367241Главный редактор «Верстки» о новой философии дистрибуции, опорных точках своей редакционной политики, механизмах успеха и о том, как просто ощутить свою миссию
19 июня 202347592Главный редактор телеканала «Дождь» о том, как делать репортажи из России, не находясь в России, о редакции как общине и о неподчинении императивам
7 июня 202339791Разговор Ксении Лученко с известным медиааналитиком о жизни и проблемах эмигрантских медиа. И старт нового проекта Кольты «Журналистика: ревизия»
29 мая 202361241Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России. Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
14 марта 202395843Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
14 марта 2023106224Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия
21 февраля 202340851Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны. Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 202310014Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202311855Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202311859