24 июля 2015Общество
224

На Фарерах

Петя Косово нашел живую работающую социальную утопию — у полярного круга

текст: Петя Косово
Detailed_picture© Getty Images

Яркий свет ослепил нас. Это первое, что поражает: на 61-м градусе северной широты совершенно другое освещение, как фотографическая вспышка. Еще недавно мы тряслись в узеньком «Боинге» Atlantic Airlines, выглядывали в иллюминаторы и не могли понять, куда же мы в действительности приземляемся — вокруг была одна вода и крупные волны. Потом внезапно из океана выросли скалы, огромные пики, уходящие прямо в небо, каменистые плато, заливы. Белоснежные вершины в снегу — мы вышли из здания аэропорта, и они будто обрушились на нас, раздавили. Рядом с парковочной площадкой паслись овцы, а вокруг был пейзаж первого дня творения.

Я узнал об Островах случайно. Сидел однажды в библиотеке «Нордического содружества» и увидел флаг, красно-синий продольный крест на белом. Еще одно микрогосударство, колония Дании, что-то неинтересное — подумал я. Еще там зверски убивают дельфинов-гринд и говорят на причудливом языке. Я подошел к карте Скандинавии и с трудом нашел Фареры — маленькая точка, архипелаг к северу от Шотландии, к востоку от Исландии, прямо посреди океана. Столица — Торсхавн, «бухта Тора». Название мне понравилось.

Потом я посмотрел кое-какую информацию, и чем дальше я глядел, тем интереснее мне становилось. Вообще говоря, в Скандинавии несколько таких островов-анклавов, но в этой истории что-то очень серьезно отличалось. Например, западная часть архипелага Шпицберген имеет своего губернатора и какую-то долю автономии, однако на деле является всего лишь одним из убыточных муниципалитетов Норвегии, где добывают запредельно дорогой уголь и находятся какие-то научные службы. Гренландия, автономное государство в составе Королевства Дании, известна как самый нищий регион Скандинавии, люди там живут довольно бедно по любым меркам, а вся индустрия добычи полезных ископаемых принадлежит датчанам.

Рядом с парковочной площадкой паслись овцы, а вокруг был пейзаж первого дня творения.

Пример богатого архипелага — Оландские острова в составе Финляндии. Этот шведоязычный автономный регион со своим правительством, налогообложением — статистически самый обеспеченный в стране. Это связано с географическим положением: на Оланде зарегистрировано множество как финских, так и шведских компаний, занимающихся грузоперевозками из одной страны в другую, в том числе крупнейший оператор пассажирских паромов Viking Line. Самый известный из островов Севера, Исландия — довольно большая страна, на самом деле, чье экономическое благосостояние в 2008 году оказалось финансовым пузырем не хуже греческого. Финансовые махинации, игра на курсе исландской кроны — несколько лет назад среди левых аналитиков было модно рассказывать об «исландском чуде», но в действительности страна до сих пор должна Европе астрономические суммы денег, несоизмеримые с бюджетом.

На Фарерских островах нет ни офшора, ни нефти, ни полезных ископаемых (практически), и при этом они — не дотационный регион. Более того, у них позитивный бюджет, из Дании они не получают почти никаких денег. На практике Острова полностью политически независимы от короны — у них полноценно присутствуют все три ветви власти, и их решения никак не зависят от Копенгагена. Фарерские острова не входят ни в Евросоюз, ни в еврозону, в конце концов. Меня интриговало это все больше. Ну и, разумеется, я очень захотел там побывать.

Сказано — сделано: заручившись аккредитацией, я вызвал своего товарища Илью из Москвы, и мы отправились снимать фильм. Уровень независимости Островов Илья ощутил на себе еще до вылета: оказалось, для того чтобы туда попасть, одной шенгенской визы недостаточно, нужна особая, фарерская. Ее отдельно проверяют в аэропорту Каструп в Копенгагене при посадке на рейс. Я же, напротив, ощутил на себе силу внутрискандинавских соглашений Нордического союза — мне разрешалось вылетать с одними финскими водительскими правами.

Отапливаемые тоннели в недрах гор, мосты, соединяющие части архипелага воедино, университет, больницы, фабрики, верфи — и все своими руками.

Следующую неделю мы провели довольно странно: никто так и не спросил у нас, на какой именно телеканал мы работаем, но все двери были нам открыты. Мы взяли интервью у премьер-министра, спикера парламента, депутаты осаждали нас толпой, услышав, что мы из России. Очевидно, иностранные журналисты — нечастые гости на Островах — и очень жаль. Чем больше мы разбирались, тем четче вырисовывалась завораживающая картина «скандинавского социализма в пробирке», северной экономической модели «общего дома», воплощенной на микроскопическом островке суши без существенного влияния благоприятных геологических факторов или иностранной помощи. Отапливаемые тоннели в недрах гор, мосты, соединяющие части архипелага воедино, университет, больницы, фабрики, верфи — и все своими руками. Мы колесили по превосходным дорогам, болтали с преподавателями в отлично оборудованных аудиториях и никак не могли найти ключи к пониманию того, каким образом все это здесь появилось.

Я знал, что эта фигура должна была существовать, определенный человек. С 1970 по 1981 и потом с 1985 по 1989 и с 1991 по 1993 год, 17 лет в сумме, страной управлял один и тот же политик. На фотографиях мужчина в спортивной куртке, волосы растрепаны — Атли Дам, покойный глава Социал-демократической партии. В истории каждой из скандинавских стран мы находим похожего персонажа, но здесь он пробыл премьер-министром удивительно долго. Ключ был найден — теперь, когда я упоминал его имя в разговоре, мои собеседники внезапно обрывали фразу на полуслове и начинали говорить несколько медленнее, вдумчиво. «Это была эпоха…», «Совсем другое время…», «Необычайный рывок…» — пазл постепенно складывался.

До начала Второй мировой войны Фареры были одним из нищих форпостов датского королевства, точно так же как тогдашние Гренландия и Исландия. В архивах сохранились фотографии тех времен — складывается такое впечатление, что вся эпоха индустриализации прошла мимо этого народа рыбаков. Каменные точила, гребные лодки, землянки — точно такие же картинки можно найти про жизнь финских крестьян, но лет за пятьдесят до этого. Национальный язык не преподавался в школах.

После оккупации Дании нацистами в 1940 году Великобритания в превентивном порядке оккупировала Фареры и Исландию для того, чтобы помешать Германии развернуть на них свои базы. Эта «дружественная оккупация» стала поворотным моментом в истории обоих государств. В 1944 году исландцы провели референдум, по результатам которого навсегда вышли из-под власти Дании. На Фарерах тоже были попытки провести референдум, однако в итоге местное руководство пошло на компромисс. В 1948 году за Островами закрепился окончательный статус: независимое государство в составе королевства. Это была политическая и культурная победа, но с экономической точки зрения пока никак не обоснованная.

Каждая деревня должна была получить свой рыболовный траулер, никто не должен был остаться без работы.

В 1969 году Улоф Пальме стал премьер-министром Швеции, в 1972 году Анкер Йоргенсен стал премьер-министром Дании — Атли Дам сформировал свое правительство к 1971 году. Его планы были, пожалуй, еще более амбициозными, чем у других коллег-социал-демократов: не только построить «общий дом» благоденствия, но и сделать это на клочке земли, при ограниченных ресурсах; превратить Фареры в самодостаточное государство с развитой индустрией, полностью независимое экономически. Каждая деревня должна была получить свой рыболовный траулер, в каждой должна была быть инсталлирована рыбоперерабатывающая фабрика, никто не должен был остаться без работы. Планы Дама шли дальше: для воплощения его идей необходимо было перекроить саму карту Островов, соединить все части архипелага воедино, пробурить тоннели, проложить мосты, соединить даже самые отдаленные села дорогами. Невероятные планы — и все они были претворены в жизнь.

За десять первых лет правления коалиции Атли Дама Фареры совершили невероятный экономический и социальный скачок — об этом вспоминают как о чуде, фактическом рождении настоящей государственности. Экономика пошла вверх, и теперь диалог с Данией можно было уже вести на своих условиях: в юрисдикцию Островов наконец полностью перешло владение недрами и полезными ископаемыми; местное правительство также оставило за собой право самостоятельно устанавливать квоты на вылов рыбы. Население значительно увеличилось, а Торсхавн разросся вдвое. Промышленный бум охватил Острова, он продолжался два десятилетия и закончился коллапсом.

Естественно, рыбная промышленность «перегрелась». Экономический кризис начала 90-х жестко ударил по ней и оставил в руинах — падение цен и спроса на рыбу сделало добрую половину жителей безработными. Пока мне рассказывают эту историю, я совершенно никак не могу отделаться от какого-то странного чувства дежавю, но в очень странном, экзотическом оформлении. Фабрики закрылись, магазины опустели, люди перешли к выращиванию овощей на приусадебных участках, многие лишились дома. Но отчаяния — кажется, что отчаяния не было. Люди остались жить там, где жили; правительство взяло у датских банков кредиты под «волчьи» проценты, и жизнь постепенно начала налаживаться. Восстановление экономики заняло почти десять лет, но за это время фарерцы умудрились расплатиться с долгами, сохранить флот, систему образования, медицину. К началу двухтысячных страна была уже обладателем прибыльного бюджета — теперь серьезная ставка делалась на искусственное выращивание лосося в садках, установленных прямо во фьордах. Фареры начали даже активно выступать на внешнеполитическом поприще: большим скандалом было, когда они подали в арбитраж ВТО иск против Европейского союза по поводу квот на вылов рыбы и выиграли его. Что касается совсем недавних событий, так как Острова не входят в ЕС и их не коснулись контрсанкции, большая часть свежего лосося в Россию сейчас поставляется именно оттуда.

Симфонический концерт в гигантском морском гроте, где исполнители и публика размещаются на флотилии лодок и плотов.

В отличие от разрекламированной Исландии, туризм на Фарерах почти не развит. Единственный существующий хостел, в котором мы забронировали места, оказался недостроенным общежитием для спортсменов — мы были его единственными обитателями. Возможно, это повлияло на дружеское отношение к нам местных жителей — мы были им в новинку, они всячески помогали, давали советы и, в частности, всей толпой выталкивали нашу машину из кювета. Как и везде в Скандинавии, большинство людей свободно владеет английским, хотя старшее поколение часто предпочитало шведский как нордический lingua franсa. Присутствие иммигрантов чувствуется, но несильно: в Торсхавне довольно много поляков, которые работают на судоремонтных верфях, кроме того, нам удалось найти египтянина, в его круглосуточном заведении с шаурмой мы валились с ног ближе к полуночи. Разумеется, соотечественники тоже присутствуют: на улице нас окликнула дама, жена местного жителя, сама родом из Мурманска. От нее мы узнали, что в городе есть большая община русскоязычных, но на ее исследование у нас уже не оставалось времени.

Острова совершенно не производят впечатления захолустья. В вопросах высшего образования основная политика властей состоит в том, чтобы молодежь получала степень бакалавра на Фарерах, а защищаться на магистра ехала за границу — в основном в Данию, Норвегию и Канаду. При этом подавляющее большинство молодых специалистов после этого возвращается домой, что уже о многом говорит. «Мы живем не на отшибе, просто очень странно расположены, — смеются ребята. — Какой-нибудь аграрно-ориентированный муниципалитет в Швеции в действительности в сто раз большая провинция, чем мы». В Торсхавне развитая музыкальная сцена, несколько независимых лейблов, летом на берегу моря проводится серия крупных фестивалей общескандинавского масштаба. Самое же известное мероприятие проводится в июле — знаменитый симфонический концерт в гигантском морском гроте, где исполнители и публика размещаются на флотилии лодок и плотов. Фантастическая акустика, говорят.

Скептики, конечно, могут заметить, что благосостояние этого общества во многом связано с его микроскопическими размерами и с довольно удобной возможностью назначать самим себе рыболовные квоты, — и будут правы. С другой стороны, во всем мире достаточно неудачных примеров с похожими вводными — и я говорю не только о Гренландии. Уж каким-каким, а заведомо выигрышным положение Островов не назовешь, все могло бы повернуться совершенно иначе. Надо отдать этим людям должное: у них оказалось достаточно политической воли, чтобы следовать своим интересам, не сдаваясь в периоды невзгод (я не добавил, что кризисы рыболовной промышленности происходят во всем мире — и, в частности, на Островах — регулярно). Как жители сами нам говорили, именно в период максимального упадка экономики, полного банкротства люди ощущали волну странного национального подъема. Всех охватило чувство, что теперь, лишившись всего, они наконец обрели свободу начинать все с нуля. Что их бедность теперь наконец-то — дело только их самих, а не датской королевы Маргрете.

Мне показалось, что это очень полезное чувство. Посмотрите фильм, я постарался без спойлеров.

Смотрите фильм «Фареры. Демократия в океане» 25 июля в 19:20 на телеканале «Дождь»


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20246297
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202412947
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202417631
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202422821
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202424489