31 августа 2020Академическая музыка
81

«Городские театры живут по одному принципу, федеральные — по другому, а кто-то живет вообще без принципов»

Юрий Александров о том, что коронавирус спровоцировал культурную дискриминацию

текст: Ирина Столярова
Detailed_picture© Театр «Санктъ-Петербургъ Опера»

Комитет по культуре Санкт-Петербурга перенес открытие нового театрального сезона с первой декады сентября на двадцатые числа. Решение принято на фоне постепенного ослабления в городе карантинных мер. Руководители городских театров оказались неподготовленными к такому сценарию, перечеркивающему репертуарные планы и ломающему стартовавшую кампанию по продаже билетов. Режиссер и художественный руководитель театра «Санктъ-Петербургъ Опера» Юрий Александров считает, что на фоне пандемии затеяна некая закулисная игра с непрозрачными правилами и непредсказуемыми последствиями.

— Вам удалось связаться с Роспотребнадзором и выяснить, почему запрет на показ спектаклей продлевается, — при том что музыкальные театры федерального подчинения, находящиеся в Петербурге, открылись и работают?

— Никто нас не информировал о том, что ситуация по-прежнему угрожающая. Наоборот, нас до последнего момента успокаивали, что все стабилизируется и скоро мы начнем работать. Артисты нашей труппы, полгода лишенные полноценной работы, воспринимали эти прогнозы с воодушевлением и с июля с головой окунулись в репетиционный процесс. Причем репетируем мы сейчас больше, чем до всей этой истории с пандемией, поскольку специфика жанра требует возврата в вокальную форму. После решения о переносе открытия сезона на 20 сентября правила игры стали абсолютно непонятными. Ведь уже работает Мариинский театр на всех трех площадках, Александринский театр открывается 30 августа — хотя они находятся на территории Санкт-Петербурга, дышат тем же воздухом, что и мы, и зритель у нас общий. Попытки получить разъяснения на этот счет от Роспотребнадзора пока не увенчались успехом.

— У ведомства не может быть претензий к вашему коллективу — ведь ограничения в спектаклях массовых и хоровых сцен для камерного театра некритичны.

— Действительно, в нашем театре хор — 13 человек. В зрительном зале у нас 170 мест. Мы выполняем полностью рекомендации Роспотребнадзора. Проблем технического характера нет. Все духовики, которые подпадают под максимальные ограничения в плане рассадки, находятся под сценой. За все время пандемии в нашей труппе не зафиксировано ни одного случая заражения! Дело не в том, как мы сможем развести музыкантов, чтобы они сидели на положенном расстоянии друг от друга. Ситуация приобретает некий моральный аспект. Похоже, идет некая административная игра. И я не очень понимаю, кто от этих избирательных запретов выигрывает. Мы все, жители Петербурга, теряем культуру. Мы сейчас в театрах занимаемся не творчеством. Мы хотим понять, откуда берется эта дискриминация, согласно которой городские театры живут по одному принципу, федеральные — по другому принципу, а кто-то живет вообще без принципов. Либо мы должны получить твердые доказательства того, что свирепствует пандемия и мы не имеем права рисковать здоровьем зрителей и артистов. Либо дайте нам спокойно работать в том объеме, в котором мы работали всегда. Можно сократить численность зрителей, но нельзя нас лишать работы.

— «Санктъ-Петербургъ Опера» собиралась открыть сезон 2 сентября. По многолетней традиции в первый вечер должны были показать оперу «Евгений Онегин». Билеты на спектакль проданы. До 20 сентября я насчитала в афише еще более десятка названий. Как же теперь выходить из этой ситуации?

— Если мы в очередной раз отложим начало сезона, то столкнемся с огромными финансовыми потерями, потому что у театров сегодня нет возможности вернуть зрителям деньги за проданные билеты. Но, повторюсь, моральные потери значительно бо́льшие! Мы должны думать о наших зрителях, которые ждут окончания культурного вакуума.

— Понятно, что продление карантина заставит перейти в режим жесткой экономии. Где и что будете урезать?

— Мы никогда не жировали и знаем цену деньгам, но экономия может быть на чем угодно, только не на зарплате артиста. Она и так у нас крошечная. Если мы не будем работать и зарабатывать, то не сможем платить те надбавки, которые делают жизнь артистов немножко легче. Сегодня ставка оперного солиста составляет 25–30 тысяч рублей. Мы по дорожной карте, согласно решению президента РФ, с доходов от спектаклей доплачиваем артистам, чтобы в итоге повысить зарплату до 42 тысяч рублей. Теперь эти доплаты становятся призрачными.

— Вы не опасаетесь ухода многих ваших артистов — ведь конкуренция на оперном рынке серьезная?

— Пока закрыты границы, отток наших артистов за рубеж по определению невозможен. Как только возобновят транспортное сообщение между Россией и остальным миром, тогда миграция допустима. Более показательна сейчас внутренняя конкуренция: для нас это, прежде всего, Мариинский и Михайловский театры. До всей этой истории с коронавирусом мы успешно справлялись с этой проблемой. Секрет простой — выдавать спектакли высокого качества. Делать это сложно, но это единственная возможность сохранять доверие зрителей, проверенное годами. Если думать только о том, чтобы открыть занавес и получить субсидию, то при такой позиции посвящать всю свою жизнь этой тяжелейшей работе бессмысленно. Пандемия не изменила наших принципов, но об открытом здоровом соперничестве между театрами, находящимися в Петербурге, сейчас речи не идет.

— Вы намекаете на теорию заговора в отношении небольших театров?

— Никакого заговора нет! Есть отсутствие нормального диалога творцов и власти и понимания необратимости негативных процессов. А может, это первый шаг по сокращению расходов на культуру? Нас делят по непонятным принципам. Оперный жанр может сильно пострадать из-за многостраничных инструкций, где описывается, в какую сторону должны дуть трубачи, а в какую — тромбонисты и на каком расстоянии должен находиться Отелло от Дездемоны в сцене удушения последней. Кроме путаницы, эти частности ни к чему не приводят. Но есть очевидные вещи. Мы все должны понять, что культура и есть та самая вакцина, которую ищет все человечество, потому что только культура может вернуть человеку уверенность, силы и желание жить дальше.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20246311
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202412948
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202417632
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202422840
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202424490