Я так давно хотела написать о феномене этого музея и его создателей, но не рассчитывала, что писать придется в жанре некролога — возможно, необычного, не формального, личного. Утром 5 октября внезапно ушла Исанна Михайловна Лурье: она была из тех, чьими усилиями Музей Анны Ахматовой в Фонтанном доме превратился в место памяти и в дом культуры, но не в унылом и одиозном советском смысле, а в прямом: там, мне кажется, сейчас живет культура. Исанна Михайловна долго работала в музее, но именно в последние годы инициативы, к которым она имела отношение, стали показательными, корневыми именно вот для этого ощущения живой жизни, которую так легко прервать, погасить, но нельзя подделать, которая создается мелкими стежками, бережными движениями и смелыми идеями.
Исанна Михайловна участвовала в инициативах, которые приводили и приводят в музей все больше посетителей: «Школьный сундук», «Блокадные письма», «8 сентября — День Блокадной Памяти» и многие другие. Вероятно, самым масштабным начинанием с ее участием был проект «Музей открывает фонды», привлекший к работе музея юных людей, студентов и школьников, приобщивший их к такому странному, сложному делу, как архив, хранилище памяти, основа работы памяти. Когда ты приходишь в Фонтанный дом, всегда поражаешься — здесь всегда что-то происходит и готовится, здесь всегда кто-то куда-то торопится, и через сад несется крик: «Исанна Михайловна! Подождите!» Вопрос смерти, как я теперь точно знаю, есть вопрос и грамматический: невыносимо сказать «была» о человеке, только что наполнявшем своими работой, заботой, улыбкой, сочувствием целый драгоценный микрокосм, который вдруг исчезает навсегда, уходит. Одним из ее последних проектов была работа «Без меня музей неполный» с отсылкой к знаменитой фразе Андрея Платонова — работа о тех, кто создавал этот удивительный музей о связи города и поэзии, об использовании культурной памяти как оружия против тьмы, равнодушия, хамства. Сейчас об Исанне Михайловне Лурье будут много говорить юные и взрослые, те, кого она привела в музей, в архив, кого она приобщила к занятиям историей литературы и историей города: неполнота музея без нее, непостижимая сегодня, постепенно станет осознанием ее важного, теплого, остроумного присутствия, ее огромного труда.
Мы сейчас оказались в ситуации антиутопии, когда старшее поколение, наши родители, наши учителя неожиданно покидают нас в остром ощущении сиротства и беспомощности. Мне все время приходит на ум фраза, которую я услышала от режиссера Ильи Хржановского: «смерти мы можем противопоставить только жизнь», беспамятству, отсутствию — только память.
Я помню и буду помнить, как она всегда была готова помогать, как была внимательна, как тактично и тепло поправляла, подправляла движение споткнувшейся мысли. Я буду помнить, как после конференции «Блокадные после», которой бы категорически не могло быть, если бы не этот музей и его сотрудники, если бы не поддержка этих людей, она спросила меня: «Как дела?» — и я сказала, что очень довольна, как все прошло, и что устала. Без всякого промедления она открыла коробку с заранее заготовленным, очень «северным» пирожным и стала кормить меня с ложки, молча.
Мы сидели в Саду и улыбались.
Понравился материал? Помоги сайту!