18 мая 2018Кино
222

Найденная пленка

«Лидия» Рето Андреа Савольделли: взгляд через баррикады 68-го

текст: Гордей Петрик
Detailed_picture 

22 мая в кинотеатре «Каро 11 Октябрь» пройдет единственный показ «Лидии» — кинораритета из 1968-го, потаенного экспериментального фильма, снятого швейцарцем Рето Андреа Савольделли. «Лидия» — необычное отражение революционных надежд и разочарований, довольно безумный портрет времени, снятый 18-летним постановщиком на 16-миллиметровую пленку. В 1973 году после нескольких неудачных проектов Рето Андреа Савольделли ушел из кино, не позаботившись о сохранении своего небольшого наследия. Но стараниями синефилов его лучший фильм найден — и будет показан московской публике. Организаторы показа — МШНК, «Каро.Арт» и Cineticle Art Cinema. После показа состоится Q&A с Савольделли. А пока своими восторгами от «Лидии» делится Гордей Петрик.

Красивый грустный парень с сигаретой в зубах (Рето Андреа Савольделли) позирует перед камерой, слившись с постером «Монахини» Жака Риветта. Дешевую пленку разъедают царапины. Так начинается «Лидия» — фильм длиной в 40 минут, в которые уместилась вся эпоха.

Парню 18. На улице 1968-й. Место действия — Швейцария. В багажнике каждой машины прячется заговорщик с винтовкой, в пожелтевшей от солнца траве лежат трупы детей. Кадры пожаров наслаиваются на военную хронику. В пространстве фильма ненадолго появляются рабочие, вечная стройка — 68-й есть 68-й, любой разговор заканчивается обсуждением положения пролетариата. Скрыться от марксизма можно только в волшебных историях: например, про одинокого угольщика в лесах Богемии, потерявшего всех детей, кроме дочки и блаженного сына («Отец»). Про страдающего романтика, который только и хочет, что курить и говорить по-немецки («Сын»). Про Сохо, город Солнца («Рай»). Картины полыхающих — за границами Швейцарии — машин и баррикад существуют в параллели с миром снов героя. Революция тоже осталась во снах.

«Лидия» — оммаж постмайской растерянности. Остались только рассказы из пыльных книг и байки, что повторяются из поколения в поколение. Утопия невозможна. Опустившееся на Францию политическое похмелье распространяется на соседние страны. Безмолвный протагонист все время куда-то идет, ловит такси, плывет на катере. На его пути встречаются новые истории, магазины и торговые центры, фабрики и поезда. «Лидия» — это road movie, по степени тотальной безысходности сопоставимое с «Беспечным ездоком». В 1968 году оказалось, что фильм дороги — это не что иное, как фильм погони. Хиппи-маргинала, сбегающего от обезумевшей толпы в сказочный город Сохо, преследуют персидские двойники и вооруженные до зубов полицейские.

Как в фильмах Кеннета Энгера или как у Энди Уорхола, который снова (после появления звука в кино) ввел в обиход эксплуатируемый в «Лидии» прием двойной экспозиции, путешествие героя показано как набор видов и портретов, случайных человеческих и оккультных образов. В документальных кадрах хроники — шествие в честь дня Евхаристии, неотличимое от маршей протестующих студентов во Франции. Быстрая смена фрагментов интерьеров. Сцена раздевания под какой-то очень знакомый, но нераспознаваемый шлягер, пропитанная гомоэротизмом, напоминающая энгеровский «Kustom Kar Kommandos». Искусственно состаренная хроника, подкрашенная в цвета французского флага, — похоже на Криса Маркера и кинокатехизисы «Группы Дзига Вертов» одновременно.

«Лидия» — еще и культурная апроприация: ведь на самом деле в тихой Швейцарии не было никаких массовых субкультур, никаких роковых красавиц в шубах на голое тело. Но за Атлантикой пульсировал другой океан — тотальной свободы: ЛСД в чанах с лимонадом, независимое американское кино про хиппи и новую неподконтрольную свободу по телевизору, рок по радио. Рока в легенде о хиппи вообще должно быть больше, чем кино, и в фильме Савольделли музыкальное сопровождение непрерывно (даже название фильма пришло с джазовой пластинки Джорджа Расселла, исследовавшего лидийский лад). Песни The Mothers of Invention и Cream сменяются фрагментами вагнеровского «Парсифаля». Савольделли сам — Парсифаль, призванный спасти запутавшуюся в политических спорах и баталиях Европу прикосновением 16-миллиметровой камеры. Спецэффекты сделаны на коленке. Так и надо: «Будущее — за любительским кино» — еще несколько месяцев назад убеждал американскую публику Годар на выступлении в Беркли.

Зачем рассказывать сложную историю простым языком, если можно рассказать простую историю сложным — спрашивал он же в «Прощании с языком». Савольделли в 1968-м поступает именно так. Ближе к концу фильма на экране без какого бы то ни было оправдания появятся кадры, от которых у искушенного зрителя захватывает дыхание. Ритуальные хождения по лесу, как у Мурнау в «Носферату». Игра в вестерн — с пустыней, ковбойскими шляпами и задорной мелодией (и это все задолго до бруксовских пародий на Джона Форда!). В экспрессивном кино вообще не нужно оправдываться. Общая хаотичность (не без максималистских попыток собрать фильм в единое целое, выстроить нарратив) оправдана жанром, кроме того, по словам режиссера, «изворачивающийся монтаж оттеняет внутренний монолог», звучащий за кадром. В арсенале Савольделли — солянка приемов киноавангардистов от Эйзенштейна до Уорхола с Брэкиджем: «монтаж аттракционов», беспорядочная смена цветов, живая камера, двойная экспозиция, создание дефектов пленки. Возможно, его фильм так сложно сразу опознать как политическое высказывание по той причине, что в нем на первое место ставится чувственное, аффективное, то, что так старательно уничтожалось крайне левой киномыслью и практикой все последующее десятилетие. Да, Савольделли не хотел снимать о политике — но политика, от которой стремится убежать его герой, неизбежным грозным фоном входит в его цветной психоделический калейдоскоп. Впрочем, время оказалось на стороне авторских интенций: минуло 50 лет — и фильм Савольделли потерял интонацию вопля, но расцвел чувственной, синефильской красотой.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Space is the place, space is the placeВ разлуке
Space is the place, space is the place 

Три дневника почти за три военных года. Все три автора несколько раз пересекали за это время границу РФ, погружаясь и снова выныривая в принципиально разных внутренних и внешних пространствах

14 октября 20246311
Разговор с невозвращенцем В разлуке
Разговор с невозвращенцем  

Мария Карпенко поговорила с экономическим журналистом Денисом Касянчуком, человеком, для которого возвращение в Россию из эмиграции больше не обсуждается

20 августа 202412948
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”»В разлуке
Алексей Титков: «Не скатываться в партийный “критмыш”» 

Как возник конфликт между «уехавшими» и «оставшимися», на какой основе он стоит и как работают «бурлящие ритуалы» соцсетей. Разговор Дмитрия Безуглова с социологом, приглашенным исследователем Манчестерского университета Алексеем Титковым

6 июля 202417632
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границыВ разлуке
Антон Долин — Александр Родионов: разговор поверх границы 

Проект Кольты «В разлуке» проводит эксперимент и предлагает публично поговорить друг с другом «уехавшим» и «оставшимся». Первый диалог — кинокритика Антона Долина и сценариста, руководителя «Театра.doc» Александра Родионова

7 июня 202422841
Письмо человеку ИксВ разлуке
Письмо человеку Икс 

Иван Давыдов пишет письмо другу в эмиграции, с которым ждет встречи, хотя на нее не надеется. Начало нового проекта Кольты «В разлуке»

21 мая 202424490