13 февраля 2017Кино
146

Кукольный дом

О чем грустит «Патерсон» Джима Джармуша?

текст: Наталья Серебрякова
Detailed_picture© Amazon Studios

На часах шесть пятнадцать утра. Патерсон (Адам Драйвер) просыпается в кровати на синих простынях рядом со своей женой Лорой (Гольшифте Фарахани). Ему пора вставать и идти на работу. Патерсон (в фильме не уточняется, имя это или фамилия) — водитель автобуса компании NJ Transit, рейс № 23 по американскому городу Патерсону, Нью-Джерси. По дороге на работу он сочиняет стихи. Без рифмы, зато про любовь. За рулем Патерсон подслушивает смешные диалоги пассажиров. Вечером ужинает с женой, а затем идет выгуливать своего бульдога Марвина — до ближайшего бара. В баре — снова разговоры и редкие события, по большей части семейные сцены. Еще Патерсона все время преследуют пары различных близнецов, от девочек-подростков до старушек. Вот, собственно, и вся вселенная «Патерсона», фильма, особенно полюбившегося кинокритикам за свою «легкость и прозрачность».

© Amazon Studios

Безусловно, новый фильм Джармуша очень мил (главное слово, которым можно описать это кино), однако идет ли это ему на пользу? Сцены совместной жизни Патерсона с Лорой в кукольных декорациях одноэтажной Америки настолько приторны, что здесь стоит задаться вопросом: на самом ли деле это фильм о счастливой жизни тихой пары в провинции или все же эта картина — о грызущем душу одиночестве, невозможности коммуницировать с близким человеком, об абсурдности любви, в ловушку которой попадают многие семейные люди?

© Amazon Studios

У Патерсона очень красивая жена, которая сидит дома и от скуки постоянно перекрашивает стены, перешивает шторы и печет кексы и пироги (кусок не лезет в горло Патерсону, но он старается не подавать вида). Однажды Лора вообще решает, что ей нужно стать кантри-певицей, и выпрашивает у мужа дорогую гитару. И, главное, каждый вечер она пилит Патерсона, чтобы тот отксерил свой тайный блокнот стихов. Ведь он может стать новым Уильямом Карлосом Уильямсом (реальный поэт, живший в Патерсоне, имажист, друг Эзры Паунда и вдохновитель битников). Кажется, жена как жена. Придраться не к чему. Однако один в паре обязательно потребляет больше, чем отдает. Бездушная машина Лора всегда излучает такой неестественный позитив, всегда настолько занята собой, что бедному Патерсону ничего больше не остается, как укрыться в каморке — мастерской, мире собственных стихов. Забавно, что внешне Гольшифте Фарахани напоминает в этом фильме многолетнюю музу Тима Бертона Хелену Бонэм Картер, да и вся реальность, построенная в «Патерсоне», смахивает на игрушечные миры Бертона или симметричные кадры Уэса Андерсона. Похоже и содержание: за фасадом счастливой жизни Патерсона скрываются хоррор экзистенциальной тоски (Бертон) и трагедия отсутствия реальной близости (Андерсон).

© Amazon Studios

Может, кто-то и не разглядит всю эту бергмановскую тему у режиссера, которого принято считать культовым за другие, «милые», достижения. Но бросается в глаза вот какая важная вещь. Джармуш делает уже второй фильм подряд, в котором форма преобладает над содержанием. Диалоги, повторяющие сюжет (Патерсон то и дело пересказывает жене свои скудные приключения и делает это медленно, что совсем не остроумно, а только затягивает хронометраж), искусственность разыгрываемых сцен — все как будто понарошку, как будто стилизация реальной жизни (истории Джармуша и раньше были часто похожи на мультфильмы, но эта, скорее, выглядит шаржем на «медленный артхаус»). Джармуш как будто говорит зрителю: давайте снова притворимся, что как ни крути, а жизнь прекрасна. Но кассовые сборы нежного и чуткого «Патерсона» не дотягивают до рекорда «Сломанных цветов» — и дело в том, что раньше Джармуш не боялся рассказывать горькие, саркастические истории, а сейчас приправляет неуютную правду о жизни ванилью, условно гладит зрителя и своего героя по голове. Финальная сцена у водопада, где Патерсон встречает другого, японского, поклонника Уильяма Карлоса Уильямса, решенная в духе фильмов Хон Сан Су, имеет утешительный философский смысл: нужно не терять веру в себя. Но, кажется, сам Джармуш уже не верит ни во что и работает по инерции, ностальгируя по девяностым. Вдвойне грустно оттого, что сам Джармуш вполне осознает необратимый бег времени — например, когда Лора и Патерсон идут на черно-белое кино 1930-х, Лора говорит: «Так здорово, как будто живешь в XX веке». Но режиссер борется с современностью, уходя не в сторону, а назад, в ретроградные волшебные миры без гаджетов (история о вампирах, вечно живущих среди антикварного хлама; притворная идиллия Патерсона и Лоры, которые обходятся без мобильного и ноутбука). Джармуш снова снял фильм о формальном торжестве наблюдательного терпения над бегом времени, но вытерпеть это кино уже довольно сложно.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320814
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325937