28 августа 2015Искусство
107

Еще один упавший вниз

Корреспондент COLTA.RU пытается разобраться, кто сбил барельеф Мефистофеля

текст: Ольга Рябухина
Detailed_picture© Ольга Рябухина

По-хорошему, после случая со сбитым Мефистофелем впору ожидать организованного штурма дома «Зингера». Почему бы и нет? Это едва ли не единственное здание в Петербурге, постройку которого полностью финансировали США. Найдутся какие-нибудь условные «Патриоты-на-Неве» и объявят: мол, в телевизоре им сказали, что Америка — это зло, и символическим жестом они решили его искоренить, скинув с крыши бронзового орла с распахнутыми крыльями, сидящего на древке американского флага. Но одно дело — замахнуться на местный символ истеблишмента на Невском проспекте, а совсем другое — сбить под шумок маленький барельеф Мефисто с ветшающего бывшего доходного дома на Петроградке. Кто это сделал, пока неизвестно: сначала о себе заявили некие «Казаки Петербурга», потом местное казачество опровергло эту информацию, сказав, что такой организации не существует и они готовы наказать тех, кто «портит достояние культурного наследия». Комитет охраны памятников быстро среагировал и зафиксировал утрату, возбудили уголовное дело и, наконец, пообещали, что барельеф восстановят.

Гомункулы и маски на доходном доме Барсовой. Арх. Е. Морозов. 1911—1912Гомункулы и маски на доходном доме Барсовой. Арх. Е. Морозов. 1911—1912© Ольга Рябухина
«Выходишь из церкви, а у тебя над головой дьявол»

Ирония в том, что лукавый демон на барельефе смотрел прямо в окна храма Ксении Петербургской, который возводят на Лахтинской с 2010 года. Теоретически встретиться взглядом с Мефисто можно было бы, выйдя на колокольню, — соседство в духе средневековой мистики, которое, к сожалению, не все оценили. Местные жители, взволнованные случившимся, пеняют на служителей храма, которые говорили, что «дьяволу не место рядом с церковью».

Чтобы сделать несколько снимков и осмотреть место, я отправилась на велосипеде на Петроградку. Свернув на Лахтинскую улицу с Малого проспекта, я сразу поняла, что у цели: из ровной застройки выдаются краснокирпичные стены в лесах и торчит золотая луковка. Подъезжаю ближе, паркуюсь у детской площадки. Жизнь идет своим чередом: дети на качелях, мамы на скамейках, дверь в парадную дома Лишневского распахнута, пахнет стряпней. Судя по линялому фасаду, дом не реставрировали уже лет сто — с момента постройки. И если бы напротив него не стали строить храм, до Мефистофеля не было бы никому дела, кроме местных ценителей макабра. Достаю фотоаппарат, прицеливаюсь. Вдруг слышу голос бабушки:

— Вам тоже нравится, что здесь построили?
— Пока непонятно, — уклончиво отвечаю. — Не достроили же. А вам?
— Очень красиво.
— Будете на службу ходить?
— Зачем? Я у себя там хожу, — махнула рукой в сторону бабушка. — А сюда пришла посмотреть, что построили. Здесь же Ксения Петербургская жила, вот и строят.

Финская церковь Святой Марии. Автор проекта- Г. Х. Паульсен. 1803—1805Финская церковь Святой Марии. Автор проекта- Г. Х. Паульсен. 1803—1805© Ольга Рябухина

К фотографирующим людям тут уже, видимо, привыкли: через дорогу девочка, задрав голову, снимает фасад на смартфон, и мальчик грустно смотрит вверх.

— Вы из прессы или для себя? — окликает меня женщина в темных очках. — Я очень расстроена тем, что случилось. Это просто ужасно, слов нет. Церковники решили, что им теперь можно все. Я живу неподалеку. Мы собирали подписи против строительства этого храма: нам он здесь не нужен. И как вы себе это представляете: выходишь из церкви, а у тебя над головой дьявол? К тому же Ксения Петербургская жила не здесь, а дальше по Лахтинской. Вишневский (так она почему-то назвала Лишневского. — О.Р.) — замечательный архитектор. Дом с Мефистофелем — это шедевр. У него еще есть постройки, такие, с котами.

© Ольга Рябухина
Петербургские тролли

Проверки выставки братьев Чепмен в Эрмитаже и пикет против проекта Марата Гельмана «Icons» в «Ткачах», атака на усадьбу и музей Набокова, сорванная премьера постановки по «Лолите» — теперь в этом ряду есть еще одна «акция». Выяснять, кто за всем этим стоит, почему-то не торопятся: прессе достаточно формулировки «православные активисты», а публике — «казаки с нагайками прискакали». Говорить об организованной группировке сложно: на Пиотровского и Чепменов жаловались тетушки и дядюшки — «оскорбленные верующие», которые точно не стали бы писать «педофил» на усадьбе Набокова, выставку Гельмана пикетировали грустные молодые люди, ну а с барельефом расправился рабочий по чьему-то заказу. Медиа, оперирующие пустыми означающими, плохое образование, закон об оскорблении чувств верующих, современное российское телевидение — все это замысловатым образом мутировало в «петербургских троллей».

Коты на Доходном доме Алюшинского. Арх. А. Лишневский, П. Светлицкий. 1907—1908Коты на Доходном доме Алюшинского. Арх. А. Лишневский, П. Светлицкий. 1907—1908© Ольга Рябухина

Вполне возможно, они не осознают себя как сообщество и действуют разрозненно, не сообща. Сложно представить, что еще может прийти им в голову: напасть на другой дом Лишневского, который находится в квартале от Лахтинской и где коты выгибают спины и щурятся маски шутов? Или дом с грифонами на углу Вознесенского проспекта? Дом с полуголыми атлантами-викингами в Саперном переулке, масонский глаз на портике дворового фасада Финской церкви Святой Марии, гомункулы и кричащие маски на доме Горького или гаргульи на Доме ученых? Нам остается только кататься по городу на велосипеде или бродить по переулкам и во все глаза смотреть на то, что пока не разрушено.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320794
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325914