pic-7
Оксана Баулина

Чем заняться проигравшему в России. Сражаться нельзя дезертировать

Чем заняться проигравшему в России. Сражаться нельзя дезертировать

ОКСАНА БАУЛИНА обращается к тем, кто выходил в прошлом году на улицы. И ушел в глухой отказ и оборону. Она считает, что им есть что делать, — и предлагает конкретную программу


Представьте, что вы — пулеметчик на безымянном заснеженном холме. Вы знаете, что на соседнем холме есть такой же пулеметчик и ваша задача — отразить атаку врага. Связи с ним у вас нет. Может, и пулеметчика тоже уже нет, а может, их много — целая цепь от горизонта до горизонта. Вы не знаете. А где-то вдали — обещанная подмога, весна, модные парки с гамаками и бесплатным вай-фаем, велодорожки и гей-парады, честные выборы и топающие котики в уютном Фейсбуке. У вас всего этого нет, зато есть два варианта: сражаться или дезертировать. Так же, как и у вашего невидимого напарника. Если вы оба дезертируете, то попадете в плен, а враг все захватит и запретит. Если дезертирует один из вас, то он успеет добежать до парка и спастись, сражающийся пулеметчик погибнет, враг прорвется, но мародерствовать будет скромнее: топот котов и гей-пропаганду, конечно, придется объявить вне закона, но вай-фай оставят — по паспорту. Вы не знаете, какой выбор сделает ваш напарник. Но вы знаете, что вместе вы, вероятно, отразите атаку, а там, глядишь, подтянется подмога и можно будет перейти в наступление. Что же вы выберете — сражаться или дезертировать?

© Евгения Михеева

Про скорбную участь пулеметчика мы еще вспомним, а сейчас вернемся в нашу яркую, как мелаксеновые сны, действительность. Вот, например, в Москве сформированы новые участковые избирательные комиссии — впервые постоянные, на целых пять лет, что в нынешние тахикардические времена примерно равняется вечности. Те самые комиссии, которые проведут выборы Мосгордумы, мэра, парламента, президента и еще всякие муниципальные. Ну, если выборы вообще не отменят. В Москве, включая так называемые новые территории, 3611 комиссий. И в их состав вошло меньше 2700 гражданских активистов. В многомиллионной Москве, где проходили стотысячные митинги и было больше десяти тысяч наблюдателей на президентских выборах, теперь этих десяти тысяч нет. Куда же они делись? Куда делись вы — те, кто был на Болотной, обещал прийти еще и не вернулся? Перешли в «Анжи»? Эмигрировали? Что уж говорить о регионах — хорошо, если в среднем по больнице наберется по одному человеку на десять избиркомов.

И это, как ни удивительно, не самый плохой результат. Восторженная новая искренность вышла из моды — it's sooo fall-winter 2011/2012, как пишут в глянцевых журналах. Наивно, но уже не супер. Ксения Собчак слезла с броневика и вернулась в этот самый глянец. На смену пламенным обложкам «Большого города» пришли ироничные комиксы про «белоленточников» в GQ, оды Капкову и Ко в «Афише» и высокомерно-разочарованный дискурс, приправленный ностальгией по «как молоды мы были год назад», светлой печалью о народе, с которым опять не повезло, и буддистским смирением «здесь так было и будет всегда». Все, ребята, расходимся. Сработала древняя заповедь московской светской жизни: даже с самой классной вечеринки нужно уйти первым, иначе не заметишь, как окажешься в фонтане с лузерами и маргиналами. Тем более что вечеринка перестала быть классной. Мы, конечно, погневаемся в Фейсбуке на хорду и реконструкцию Ленинского, перепостим пехтинг Навального, погорюем о сиротках и, может быть, даже о геях. А что остается? Митинги надоели, они ничего не дают, нужны конкретные действия и конструктивная повестка. Но жить как-то надо. Деньги, знаете ли, сами себя не заработают, карьера сама себя не сделает, ипотека сама себе не выплатит, путешествия сами в себя не съездят, кремлевские проекты сами себя не отпиарят. Масса дел. Дети, опять же таки. По-ни-ма-ю.

Скажите, как там ваш мозг? Его не разорвало еще от привычки к двоемыслию? Нейронные связи между полушариями точно не атрофировались? Правая рука ведает, что творит левая? А то как-то странно. Вот здесь кипит наш разум возмущенный из-за олимпийских бюджетов, а здесь мы позируем на вечеринке Bosco Sport. Тут мы обрушиваем праведный гнев на коррупционеров-депутатов с миллионными квартирами, а в следующем статусе просим «надежный контакт в гаи». В одной руке мы держим плакатик за честные выборы, а другой ставим «лайк» гастролям Сергея «Паука» Троицкого по подмосковным городам. Ну и что, что его задача — превратить выборы в фарс. Зато бедным пенсионерам лишняя копеечка, и вообще прикольно, например. Непротиворечивая у вас картина мира. Завидую.

Вы же требовали конкретных действий и конструктивной повестки. Вот, пожалуйста, у вас была возможность (а в некоторых регионах она еще есть) — войти в состав участковых избирательных комиссий. Конкретнее и конструктивнее придумать сложно — не только предотвращать фальсификации изнутри, но и восстанавливать дискредитированный институт выборов. Причинно-следственные связи здесь предельно просты. Можно сколь угодно громко проклинать «закон подлецов», собянинскую плитку, ликсутовские парковки или возвращение прописки — те, кто принимает эти решения, не отчитываются перед нами: одни получили свои кресла благодаря чуровской арифметике, других назначили. Видя беззастенчивые подтасовки, люди разочаровываются в выборах: какая разница, за кого голосовать, если все равно посчитают «как нужно»? Особо безответственные или просто нищие готовы своим голосом торговать — с паршивой овцы хоть шерсти клок. Остальные не приходят на избирательные участки — а чем ниже явка, тем проще нарисовать любые цифры. Кроме того, в такой системе шансы на появление политических сил, которые опираются не на «вертикаль», а на граждан, стремятся к нулю: зачем тратить силы и ресурсы, бороться за реальную народную поддержку, если протокол потом перепишут?

Скажите, как там ваш мозг? Его не разорвало еще от привычки к двоемыслию?

В конце прошлого года у нас появился шанс переломить этот комфортный для власти сценарий: дать избирателям надежду, что их голоса посчитают честно, а оппозиционным политикам — смысл для борьбы. Несколько недель в каждом районе Москвы активисты наблюдательских движений назначали встречи волонтерам в «Макдональдсах» и метро, помогали оформлять документы, а потом отвозили их в партии. В это время вы отпевали протест, напивались на новогодних корпоративах и постили в Instagram фото с солнечных пляжей и снежных склонов. В таких декорациях почти 2700 независимых членов участковых комиссий — действительно хороший результат. И, знаете, уже есть первые победы. В Сокольниках команда активистов добилась исключения из комиссий нескольких человек, чья репутация была подмочена на прошлых выборах. А в Мневниках принципиальные члены УИК убедили своих добровольно-принудительных «коллег» сложить с себя полномочия. Так что это работает.

Но мне все же любопытно, как вы — те, кто был на Болотной и обещал прийти еще, — сами для себя объясняете, почему вы не вернулись. Может, вас убедили Мамонтов и Бастрыкин, что все оппозиционеры — корыстные предатели Родины? Вот и «Московский комсомолец», обличитель «политических проституток», утверждает, что в УИКи рванули какие-то конъюнктурщики в погоне за «беспрецедентными привилегиями от Владимира Чурова». Ай-ай-ай, какая недостойная мотивация для сознательного гражданина. Одна беда — это ложь. Открываем Федеральный закон № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», читаем внимательно главу IV и поздравляем господина Зубова соврамши. Нет у членов участковых комиссий «неприкосновенности, равной депутатской». Зато у заметки есть под четыре тысячи просмотров, возмущенные перепосты в соцсетях и комментарии, в которых поливают грязью активистов, решивших взвалить на себя общественную нагрузку.  Взвешенная и профессиональная статья такой популярностью похвастаться не может. Конечно, удобно оправдывать свое бездействие продажностью и маргинальностью тех, кто все еще не опустил руки, — с собственной совестью всегда можно договориться. Но как только мы отказываемся проявлять солидарность и выстраивать причинно-следственные связи, то превращаемся в легкую добычу для пропаганды. Думаете, в комиссии пошли бездельники с демшизой, у которых нет денег на новогоднее бунгало и шале? Ошибаетесь. 75% добровольцев — мужчины, средний возраст — в районе 35 лет. Менеджеры, программисты, юристы, адвокаты, предприниматели, даже работники МИДа. Один сотрудник инвестфонда забыл привезти в «Макдональдс» ксерокопию паспорта и пообещал отправить ее мне с курьером на следующий день. Курьер оказался личным водителем на лазурной Bentley. Да, девушки, упустили вы свое счастье.

Пока вы отпевали протест и напивались на новогодних корпоративах, пришло почти 2700 независимых членов участковых комиссий.

Впрочем, у вас будет шанс встретиться с этими достойными гражданами обоих полов. Чтобы размыть до статистической погрешности количество принципиальных борцов за честные выборы, размер комиссий зачастую раздувают до максимально возможных по закону 15—16 человек. Вот, кстати, откуда берется на бумаге «невиданная активность общественных объединений». Подневольные учителя и сотрудники ДЕЗов внезапно обнаруживают себя выдвиженцами занимательных институций вроде ассоциации многодетных семей «Диана», организации инвалидов «Птица счастья» или союза общественных объединений граждан, подвергшихся радиации во время техногенных катастроф. Так что на выборах честным членам комиссий понадобится подмога в виде армии наблюдателей — не меньше десяти тысяч волонтеров только на Москву.

Но вернемся к нашему пулеметчику. Помните фильм «Игры разума» про гениального и безумного математика Джона Нэша? Кстати, он до сих пор жив — я с удивлением обнаружила это, когда проверяла даты для колонки. В 1994 году Нэш получил Нобелевскую премию за диссертацию по теории игр, которую он написал в 1949-м в возрасте 21 года. Теория игр — это раздел прикладной математики, моделирующий стратегии поведения в различных ситуациях. Задача про пулеметчиков — это не аллюзия и не пародия на риторику Путина «умремте ж под Москвой», а частный случай классической «дилеммы заключенного» (нет, я не пытаюсь шутить про тюремную мораль, это термин), одного из фундаментальных конфликтов в теории игр. Каждому из двух человек, которых подозревают в совершении преступления, следователь предлагает сделку: если ты даешь показания, то выходишь на волю, а твой напарник получает 10 лет. Если оба молчат, то получают по полгода по более легкой статье. Оба дают показания — получают по пять лет. Рациональной стратегией выглядит дать показания — ты промолчишь, другой нет, и ты получишь максимум. А так в худшем случае — «пятерочка», в лучшем — свобода. В итоге оба садятся на пять лет. Выбирая каждый для себя наиболее рациональный вариант, заботясь только о собственной шкуре, вместе они приходят к нерациональному решению, в то время как альтруистическая стратегия оказалась бы более рациональной для обоих — по полгода вместо пяти лет. Ученые-эволюционисты и этологи подтверждают: популяция, состоящая из эгоистов, обречена на вымирание, в то время как альтруистичное поведение, вроде бы невыгодное для конкретной особи, оказывается самой разумной и выгодной стратегией для всех. Неужели мы менее разумны, чем муравьи?

Так что вы просто помните, что в сугробе на соседнем холме сражается пулеметчик. Он не знает, что выберете вы. Он вообще не знает, есть ли вы еще. Вы есть?


Также по теме:
Андрей Архангельский. Чем заняться проигравшему в России. Эпоха простоя

новости

ещё