27 июля 2015Театр
181

Школа драматического искусства

«Герой нашего времени» Кирилла Серебренникова и Юрия Посохова в Большом

текст: Богдан Королек
Detailed_picture© Дамир Юсупов / Большой театр

Вот бы где разгуляться ревнителям театрального благочестия: их главная мишень, Кирилл Серебренников, поставил Лермонтова (!) в Большом театре (!). Композитор Илья Демуцкий тоже весьма подозрителен: слишком молодой и любит неблагонадежные сюжеты (борьба с педофилами, последнее слово обвиняемой по делу Pussy Riot). Хореограф Юрий Посохов вообще иностранный агент, проживающий, страшно сказать, в США. Отличный повод уличить авторов в незаконном пересечении границ интерпретации.

Однако «Герой нашего времени» получился в лучшем смысле традиционным спектаклем, не способным оскорбить ни книгочеев-консерваторов, ни любителей пылких страстей на театре, ни сторонников той мысли, что в балете желательно прежде всего танцевать. Что еще важнее — спектакль и не думал решать проблему воплощения конкретного романа в танце. Вопрос стоял глобальнее: могут ли на нашей сцене примириться две крайние концепции балетного зрелища, поставленные в искусственную оппозицию: многоактный «сюжетный» спектакль «в сукнах» с линейной мелодраматической интригой — и «беспредметный орнамент», сюжет которого составляют динамические взаимоотношения хореографии и музыки.

Недавние опыты Большого театра по внедрению книжной мудрости в балет («Укрощение строптивой» и «Гамлет») упорно убеждали, что выхода не может быть, что классические па рядом с бытовыми перепалками всегда будут выглядеть сущим идиотизмом. Поразительным образом по просмотре «Героя» не осталось ощущения, что тебя два часа водили за нос и лучше было просто, если уж так хочется литературы, прочесть книгу. Фабула в общем сохранена: ликуют горцы, скучает водяное общество. Действие не заболталось в суете мизансцен, но и роман не задушил хореографию в объятиях психологизма — полнокровного танца было в достатке. И Лермонтов цел, и танцовщики сыты.

© Дамир Юсупов / Большой театр

Впервые ставя балет, Серебренников взял на себя сценарий и оформление — и нашел удачный компромисс между двумя крайностями, обозначенными выше. Три акта («Бэла», «Тамань», «Княжна Мери») образовали три самостоятельных опуса: большой нарративный балет принял компактную форму triple bill (по-нашему — «тройчатка»), привычную как раз для «бессюжетных» спектаклей. На сцене вместо живописного реализма и лобовой метафорики — чистое дизайнерское пространство: весь кавказский массив — стена будто из мятой бумаги, весь регион Минводы — белый зал с большими окнами. Костюмы намекают на эпоху Лермонтова, но не так уж важно, когда происходит действие: «наше время» — любое время. «Герой нашего времени» не прикидывается электронной книгой или сборником для подготовки к ЕГЭ, он не желает быть адаптацией романа для тех, кому влом его прочитать.

По всему спектаклю рассыпаны вкусные, сугубо театральные детали. Вот сопрано выпевает «Письмо Веры»: пока сама Вера, зажатая между балетным станком и зеркалом, бьется в пуантной истерике, певица в брючном костюме крадется вдоль стен — Гость без маски, пришелица из другой реальности. Или в морской «Тамани», пока Печорин ищет ночлег, безразмерная бабища Старуха сидит на пирсе и крутит барабан ветровой машины, какую используют в оркестре в сценах бури; потом из резинового туловища Старухи вылезает контрабандист Янко. Это уже не однослойный пересказ книги, скорее — capriccio alla Lermontov, ненасильственное размытие границ жанра, инъекция игрового начала, не вредящая балетной природе.

Главное, что отличает «Героя» от прочих инсценировок, — обилие сложного танцевального текста. Юрий Посохов избежал академического занудства и вульгарной этнографии: неоклассические па дополнены свободно работающими руками, сцеплены в замысловатые комбинации, поданы в импульсивной манере. В массовых номерах, содержащих самый плотный текст, мастерски выстроены пластические контрапункты и пикировки малых ансамблей. Многочисленные дуэты, полные небанальных поддержек, не выглядят однообразно — чего, увы, не скажешь о монологах и дежурном финальном трио. Полноценное виртуозное антре досталось даже инвалидам-колясочникам — эпизод, органично вшитый в танцевальную ткань и избегающий грубого натурализма. Разве что в танце контрабандистов проглянет кабареточный китч Бориса Эйфмана — но это все-таки редкое исключение.

© Дамир Юсупов / Большой театр

Важно, с какой легкостью Посохов (очевидно, при поддержке восхищенного дебютанта Серебренникова) вводит в спектакль элементы профессиональной рефлексии — в прямом смысле выносит на сцену балетную палку. К ней встает Печорин, повторяет движения утреннего класса, обучает классическим па дикарку Бэлу, наряжает ее в балеринскую пачку. У палки упражняются барышни в балетной студии на водах. Героиня «Тамани», даром что зовется Ундиной, наследует романтическим девам-призракам и дочерям природы — и романтической же Катарине, дочери разбойника из одноименного балета. Метатеатральные приемы и ремесленные детали не кажутся наивным лепетом — жанр каприччио позволяет им выглядеть органично.

Конечно, ради счастливого Gesamtkunstwerk'а авторам пришлось идти на компромиссы. Предусмотренные сценографом помосты и старинные тренажеры потеснили танцующих персонажей. В «Тамани», напротив, ради большей свободы хореографа был изъят эпизод ночного шпионажа Печорина, а сцена борьбы в лодке сократилась до нескольких тактов, отчего выглядела просто неудачным свиданием с любовницей — утратился разбойничий дух авантюрной повести. Наконец, строгий и скупой облик действия (особенно в «Бэле») трудно соотносился со взвинченной, распирающей изнутри, по временам избыточно пафосной партитурой.

Идея вывести Печорина единым в трех лицах также не сработала: в разных балетах его надменно-флегматичный характер и лексика монологов менялись мало. Зато решилась техническая проблема: сразу три премьера театра получили партии с жирной порцией танца. Вообще «Герой» запомнится не только удачным балансом нарратива и хореографии, но и рядом исполнительских удач. Это три Героя (Игорь Цвирко, Артем Овчаренко, Руслан Скворцов), щегольнувшие отменной выучкой и легко одолевшие каверзы прыжковых комбинаций. Две большие трагические героини — Бэла Ольги Смирновой и Вера Кристины Кретовой (одна из лучших ее ролей). Отчаянный неврастеник Грушницкий — новый, после партии Гамлета, триумф Дениса Савина. Простой как три копейки, трогательный Слепой мальчик — безупречный Георгий Гусев.

© Дамир Юсупов / Большой театр

В конечном счете Кирилл Серебренников понадобился балету не как радикальный художник и ниспровергатель основ, но как опытный человек театра, чей глаз не замылен буднями балетной кухни и великими традициями жанра. Настаивая во всех интервью, что он призван только помочь хореографу, режиссер ничуть не лукавил. Парой точных движений он придал неповоротливому жанру драмбалета современную поджарую форму. Другое дело, что «Герой нашего времени» превратился в самоценный театральный текст, и столь желанных некоторыми «Кавказа Лермонтова», «местного колорита» и «духа эпохи» в нем нет.

Не беда: в новом сезоне сразу две балетные компании страны покажут «Медного всадника» — и уж там наверняка, свято следуя букве Пушкина, будет скакать Фальконетов монумент и по холщовым волнам поплывут полосатые будки. Надеемся, что институты природного наследия, свиных голов и оскорбленных чувств будут спать спокойно.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319759
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325172