16 февраля 2015Театр
187

«Это просто роман Оруэлла какой-то!»

Елена Гремина о новой жизни «Театра.doc»

текст: Дмитрий Ренанский
Detailed_picture© Артем Житенев / РИА Новости

В минувшую субботу столичный «Театр.doc» распахнул двери своей новой площадки — в старинном особняке на Разгуляе, куда пионерам отечественной документальной драмы пришлось переехать после того, как осенью Департамент городского имущества Москвы расторг договор аренды легендарного подвала в Трехпрудном переулке. Пока половина театральной Москвы помогала подопечным Елены Греминой и Михаила Угарова обживать их новый дом на народной стройке, за последний месяц «Театр.doc» успел сыграть премьеру спектакля о старообрядцах, съездить на гастроли в Петербург и реализовать успешный краудфандинговый проект на «Планете». О жизни в изгнании COLTA.RU рассказала сооснователь и директор театра Елена Гремина.

— На каких условиях «Театр.doc» будет работать на новом месте?

— На условиях договора субаренды — у нас есть арендодатель, очень заинтересованный в том, чтобы на Спартаковской, 3 происходило что-то культурное: чтобы там был не, условно говоря, притон какой-нибудь, а место, где играются спектакли, где собирались бы хорошие люди. Архитектор Олег Карлсон — низкий ему поклон — на общественных началах сделал для нас проект реконструкции. Это фактически заброшенное здание мы ремонтируем за свой счет — бережно сохраняя все то немногое историческое, что в нем осталось: пространство очень сильно пострадало от времени и заслуживает того, чтобы к нему отнеслись с любовью.

— Не боитесь, что осенний сюжет, когда власти вынудили вас покинуть намоленные стены подвала в Трехпрудном, может повториться — теперь уже на Разгуляе?

— До того как подписать договор с хозяином особняка, мы вели переговоры с другим арендодателем — он отказал нам в самый последний момент, буквально накануне передачи ему денег. Такое чувство, что перед этим он прочитал про «Театр.doc» в «Новой газете» — и решил не связываться. Но предупрежден значит вооружен. Если что и случится, у нас есть и «план Б», и даже «план В». Скажем, мы довольно долго размышляли о том, не купить ли нам ангар и не обустроить ли театральное пространство внутри него.

© Олег Карлсон

— Последние месяцы «Театр.doc» существовал, как это остроумно сформулировано на вашем официальном сайте, в режиме «гастролей в Москве». Сталкивались ли вы с проблемами, подыскивая гостевые площадки для своих спектаклей, — или все-таки сработал принцип «наших бьют»?

— Мы получили невероятную поддержку профессионального сообщества: «Театр.doc» поддержали и ЦИМ, и «Гоголь-центр», и Маяковка, и Вахтанговский театр, и Театр имени Пушкина, и «Мастерская», и многие другие площадки. Плюс ко всему мы узнали о существовании письма руководителей московских театров к Сергею Собянину в защиту «Театра.doc»: его подписало старшее поколение худруков, люди, вроде бы очень далекие от новодрамовского движения, — они не захотели открыто афишировать свою позицию, но сам факт поддержки для нас очень и очень значим.

— То есть даже в нынешней ситуации разобщенности театрального комьюнити можно все-таки говорить о какой-то консолидации, о феномене цехового братства?

— Мы ощутили его сполна. Для «Театра.doc» это, конечно, важно: месяцы, проведенные вне дома, были очень непростым временем, особенно травматичным для актеров, — оказаться на улице непонятно почему… Впрочем, команду трудности только сплотили — было тяжело, но никто не жаловался. В этом смысле нас очень впечатлили результаты проекта на «Планете» — вместо полумиллиона, на что мы рассчитывали, собрали 828 тысяч рублей, причем многие переводы были по 100, 200, 300 рублей из Благовещенска, из Краснодара, из Новосибирска, из самых разных далеких от Москвы мест.

Самое главное — не забывать о том, что мы занимаемся в первую очередь театром, а не чем-то еще.

— Готовящийся к выпуску спектакль «Болотное дело» по пьесе Полины Бородиной вроде бы органично вписывается в программную политику «Театра.doc», наследуя, к примеру, нашумевшему «Часу восемнадцать». Но в контексте недавних событий обращение к «Болотному делу» однозначно читается как сигнал властям и обществу — мол, мы будем продолжать сопротивляться несмотря ни на что. Насколько социальная акустика, в которой вам приходится работать сегодня, заострила художественную стратегию «Театра.doc»?

— К сожалению, есть такой момент. Озлобление неизбежно порождает желание сказать: а вот мы еще не то сейчас сделаем, раз они с нами так. Я стараюсь всячески подавлять в себе подобные настроения, пытаюсь сохранить трезвость: очень не хочется, чтобы акт любви, точь-в-точь по Маркесу, стал актом борьбы. Самое главное — не забывать о том, что мы занимаемся в первую очередь театром, а не чем-то еще. Над тем же «Болотным делом» мы начали работать задолго до осенних событий. Полина Бородина — очень одаренный, обладающий особым талантом в деле сбора интервью драматург — беседовала с родственниками осужденных на протяжении нескольких месяцев: тут самое важное — не навредить, поэтому мы максимально закамуфлировали рассказы героев, чтобы невозможно было вычислить, о ком конкретно из жертв «Болотного дела» они говорят. На выходе получились очень сильные тексты — на открытии нового «Театра.doc» мы как раз представили фрагменты из будущей постановки.

Открытие Театр.doc в новом местеОткрытие Театр.doc в новом месте© Олег Карлсон

— Как складываются сегодня взаимоотношения «Театра.doc» с Минкультом? Какова судьба инициированной министерством программы «Театр+Общество», в реализации которой «Театр.doc» принимал активное участие?

— Эта программа, если помните, родилась по итогам моей встречи с Дмитрием Анатольевичем Медведевым на заседании Совета по культуре и искусству. Мы тогда предложили властям перенять французскую модель взаимоотношений независимых театров и государства, когда грант, позволяющий театрам заниматься собственно творчеством, включает в себя также финансирование социальной работы — артисты «Театра.doc», например, вели театральные уроки в коррекционной школе, проводили мастер-классы с подростками-заключенными. Театры, принимавшие участие в программе, получали гранты размером в 800 тысяч рублей: для государственных бюджетных стационаров — сущие копейки, но для независимых коллективов это возможность работать в относительно спокойных условиях. Ребята из Liquid Theatre, выпустившие спектакль «Пока ты здесь» по итогам работы в наркологической больнице, признавались, что впервые получили возможность репетировать два месяца подряд. Будет ли «Театр+Общество» финансироваться Минкультом дальше — неизвестно, но я убеждена, что так или иначе реализовывавшие программу театры найдут способ каким-то образом продолжить эту важную работу.

— А вот эти трагикомические телеграммы с вызовами на допросы — вы сами к ним как относитесь?

— Хаос рулит, правая рука не знает, что делает левая, — что тут еще сказать. Возьмите хотя бы историю с погромом, учиненным в «Театре.doc» 30 декабря, когда полиция и сотрудники министерства прервали показ документального фильма о событиях на киевском Майдане, — для того чтобы выставить нас на улицу, властям пришлось придумать сказку о том, что в помещении театра заложена бомба, хотя проще всего было задать вопрос: а на каком, собственно, основании мы здесь находимся, если договор аренды давно закончился. За последние месяцы чувство юмора у меня немножко деформировалось, многие вещи перестали вызывать улыбку, хотя все это действительно очень смешно: фраза силовиков о том, что они накрыли «экстремистское подполье», приказ явиться в Минкульт для составления протокола, потом — пресловутый пресс-релиз, после публикации которого друзья звонили мне с поздравлениями. С чем, спрашиваю, поздравляете? «Ну как же, вас не будет преследовать Министерство культуры!» Понимаете, мне всерьез предлагают радоваться такому вот обстоятельству — это просто роман Оруэлла какой-то!


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320796
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325916