18 декабря 2017Театр
143

Дверь там

«Камень Осипа» Дмитрия Волкострелова на «Мандельштамфесте»

текст: Антон Хитров
Detailed_picture© «Мандельштамфест»

Эскиз Дмитрия Волкострелова «Камень Осипа» несколько выбивался из программы второго «Мандельштамфеста», организованного лидером Воронежского камерного театра режиссером Михаилом Бычковым. Хотя бы потому, что на главный вопрос фестиваля — как должна звучать поэзия со сцены — Волкострелов, в сущности, отвечает «никак».

«Мандельштамфест» — это не только и даже не столько театральный фестиваль, сколько форум поэтического искусства: в нем участвуют поэты, музыканты, ученые, режиссеры, художники — все, кто так или иначе работает с поэтическими текстами. В этом году Михаил Бычков собрал в Воронеже поэтов Дмитрия Быкова и Евгению Лавут, композитора Александра Маноцкова, режиссеров Виктора Рыжакова и Клима. Несколько событий фестиваля было связано непосредственно с Мандельштамом: новая работа Клима «Осип Мандельштам. Темное дерево слова», созданная по тем же правилам, что и знаменитое «Возмездие 12», эскиз Антона Маликова «Сумерки свободы», лекция Елены Алексеевой из Принстонского университета и, собственно, «Камень Осипа», ставший едва ли не центральным событием форума.

В основе спектакля, как можно догадаться по названию, — дебютный сборник поэта; Волкострелов разделил «Камень» на строки и отдельные слова, расположил их в случайном порядке и раздал артистам. Исполнители сидят попарно, друг напротив друга, и произносят этот разрозненный текст, имитируя диалог. Эскиз делится на пять частей, которые не отличаются друг от друга, по большому счету, ничем, кроме мизансцены, — «Отрицание», «Гнев», «Торг», «Депрессия» и «Принятие» (имеются в виду, конечно, стадии принятия смерти по Элизабет Кюблер-Росс).

Режиссер почти дословно следует канонам барочного натюрморта в жанре vanitas, напоминавшего, что земные радости конечны, а смерть неизбежна, — только в его спектакле речь идет о судьбе текста, а не человеческого рода.

После каждой части следует пауза — как поясняют титры, она предназначена для зрителей, желающих по тем или иным причинам покинуть зал, — а затем «интермедия» с чтением из книги «Искусство смотреть» британского арт-критика Оссиана Уорда. Большинство цитат Уорда, звучащих в спектакле, относится к инсталляции английского концептуалиста Мартина Крида «Работа № 227. Свет включается и выключается», которая принесла художнику Премию Тернера.

Нарочито красивый, поэтичный финал поставлен как бы в пику другим эпизодам — сухим и концептуальным. Посреди пустой сцены в стеклянной пепельнице тлеет одинокая сигарета — как будто за столом только что был некто (возможно, Мандельштам), с кем мы разминулись и уже ничего о нем не узнаем. Режиссер почти дословно следует канонам барочного натюрморта в жанре vanitas, напоминавшего, что земные радости конечны, а смерть неизбежна, — только в его спектакле речь идет о судьбе текста, а не человеческого рода: подразумевается, что дистанция между поэзией Мандельштама и современным читателем или слушателем непреодолима.

Но, как ни странно, главное в «Камне Осипа» — вовсе не размышления о русской литературе. Главное — это паузы, когда зритель решает, уйти или остаться. «Репетиция свободы» — так называлась выставка-манифест Ксении Перетрухиной, которая не раз выступала соратницей режиссера. В текстах, составлявших центр экспозиции, Перетрухина писала о потенциале социальных экспериментов в театре. Эту программу разделяет и сам Волкострелов: нередко в его спектаклях самое важное — то, как вы, зритель, распорядитесь неожиданно свалившейся на вас свободой.

© «Мандельштамфест»

Заключительная сцена в «Любовной истории» — одном из лучших у Волкострелова и, как водится, трагически недооцененном спектакле 2013 года по рассказу Хайнера Мюллера — повторялась до тех пор, пока последний человек не покинет зал: режиссер перераспределял власть в пользу публики, предоставляя ей решать, когда артисты пойдут домой. В двухлетней давности «Лекции о нечто» вам дают переключать каналы видео и звука, но есть нюанс: в каждой группе на трех человек приходится всего два пульта — а значит, одни зрители несут ответственность перед другими, узнавая на своем опыте, что значит быть художником.

«Камень Осипа» начинается с цитаты из Оссиана Уорда: «Нет ничего зазорного в том, чтобы пристально рассматривать произведение искусства. Даже наоборот: это минимум того, что вы можете сделать». В книге «Искусство смотреть» Уорд призывает читателей: дайте произведению шанс, прежде чем отметать его как непонятное или скучное. Волкострелов отдает себе отчет, что просить о том же театральных зрителей не вполне comme il faut — ведь это не они решают, когда прекратить общение с искусством. Это приводит режиссера к очередной попытке пересмотреть отношения между залом и сценой.

Неформальные правила театра не разрешают выходить из зала посреди спектакля. Но если вас может удерживать что-то помимо интереса — например, вежливость или страх осуждения, — значит, вы в неравной, репрессивной коммуникации. Волкострелов хочет говорить с аудиторией на других условиях. Вот почему в его новой работе предусмотрены паузы, когда зритель волен уйти, никому не помешав и никого не обидев.

На фестивальном показе предложение не принял почти никто. Может, из 60—70 человек, собравшихся в зале, только двое или трое не разделяли интерес режиссера к деконструкции Мандельштама. Может, виновата пресловутая внутренняя несвобода. А может — и недоверие к театру: дескать, мало ли что написано, на сцене же все понарошку. Как бы то ни было, настоящая цель Волкострелова вряд ли состояла в отсеве «случайной» публики. Скорее, он добивался, чтобы каждый зритель, досидевший до конца, попробовал ответить самому себе на вопрос: «Почему я выбрал остаться?»


Понравился материал? Помоги сайту!

Ссылки по теме
Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320772
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325886