Такая «Боль»

Старый русский рок умер? Да здравствует новый русский рок на фестивале «Боль»!

текст: Степан Казарьян
Detailed_picture© Repetitor

Организатор первого фестиваля новой русскоязычной рок-музыки «Боль», который пройдет 20 июня на дизайн-заводе «Флакон», Степан Казарьян манифестирует смерть старого русского рока и становление нового.

Старый русский рок — или, вернее, то, что мы под ним подразумеваем, — как культурная, музыкальная и идеологическая единица умер. И умер он давно. Умер не в результате убийства или репрессий. Он умер, как умирает человек в почтенном возрасте. Не от рака и не от недоедания, а как self-made man в своем загородном доме — от того, что одновременно скушал паштет, закусил шашлыком, запил пивом и почки не выдержали.

Да, старый русский рок остается как развлечение или шоу. Точно так же как существуют группы вроде The Doors и Queen — в таком «околомузейном» формате.

Новый русский рок — это бастард советского андеграунда 80-х. Того самого андеграунда, который не вышел в 90-е на стадионы, а тихо лег в спячку или даже умер, удобрив собой почву для сегодняшнего поколения групп. Безусловно, на современные русскоязычные рок-коллективы влияют и западные товарищи, так же как немецкие и британские постпанк- и нью-вейв-волны начала 80-х влияли на советских праотцев сегодняшних Ploho, «Сруба» и Super Besse.


Но вместе с тем нельзя сказать, что у молодежи нет своих идей и что они — клоны их прошлого. Они не так жизнерадостны, как были «Странные игры», не такие ироничные и интеллигентные, как «Тупые», и не такие политически выверенные, как «Кино». В современном русском роке бросаются в глаза полная отрешенность и пофигизм, с одной стороны, и чувство скепсиса и нежелания потворствовать какой-либо из политических и социальных сил — с другой. При этом встречается стремление маргинализироваться, примкнуть к максимально узкой субкультуре и чувствовать себя в ней комфортно и уютно. Пусть даже этот мир будет выдуманным.

«Боль» — это первый фестиваль новой русскоязычной рок-музыки, потому что на нем нет англоязычных коллективов. На всех остальных они есть. При этом «Боль» это делает не сознательно, не из ксенофобских соображений и не в результате патриотического припадка. Просто нам так хочется и кажется правильным на данном этапе.


Группы подобраны по принципу: поют на русском, актуальны и разнообразны. В лайнапе много групп из Новосибирска и Томска. Как так вышло? Там много самобытных и перспективных групп. Смешно слышать про то, что они однообразны. Ploho, «Сруб» и «Буерак» имеют свое лицо, в отличие от нашего англоязычного подражательного инди-рока.


Есть у нас и Алексей Вишня. Он почти как русский Rodriguez. Он, словно Феникс, возник из руин памяти немногих и стал популярен среди молодых масс. Для подростков он — герой настоящего и некий мост в прошлое. Большинству 30-летних он вообще неизвестен.

Сербы Repetitor — это исключение, подтверждающее правило. Наш культурный обмен с восточноевропейской славянской рок-сценой, которая находится в похожих психологических и музыкальных условиях. К тому же молодым российским звездам будет полезно получить ушат холодной воды во время выступления сербов и убедиться в том, что им еще далеко до совершенства. Repetitor лайвом — одна из сильнейших рок-групп Европы.


Я верю в то, что фестиваль станет ежегодным и будет становиться разнообразнее. Насчет его массовости в будущем я не сомневаюсь вообще, так как уверен, что некоторые из групп достигнут общероссийского, совсем не андеграундного размаха. Спросите, какие? Да те, что не распадутся по глупости и продолжат работать в том же духе. Ploho и «Сруб», конечно, очевидные хитмейкеры, но еще где-то половина его участников может перейти на новый уровень популярности, если решит всерьез заняться музыкой.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202320814
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325937