Надежда Кучер: «Кардифф — вершина всех конкурсов. И хотелось ее покорить»

Победительница BBC Cardiff Singer of the World Competition о менеджерах в жюри и Уилсоне в Перми

текст: Екатерина Бирюкова
Detailed_picture© Brian Tarr

Международный конкурс оперных певцов BBC в уэльском городе Кардифф существует с 1983 года и имеет роскошную репутацию. Среди его победителей — Карита Маттила, Дмитрий Хворостовский, Аня Хартерос. В 2009 году на нем победила солистка Большого театра Екатерина Щербаченко. Этим летом победительницей стала Надежда Кучер, гражданка Белоруссии, выпускница питерской консерватории, солистка Пермского театра оперы и балета.

— На конкурсе в Кардиффе вы были Nadine from Belarus. Но для нас-то вы Надя из Перми...

— Так я ж представляла там и Пермский театр. Но дело в том, что там все, кто бы где ни работал, в первую очередь представляют свою родную страну. Там, может, только монгол был монголом. А так все остальные — кто где. Тот же Алексей Пальчиков представлял Украину, хотя 10 лет уже живет в Париже. Был певец из Конго — который, наоборот, на Украине 5 лет живет.

— Из Конго?!

— Да. Свободно говорит по-украински. И мы с ним общались. Я же украинка, украинский знаю.

— Почему вы поехали на этот конкурс?

— Ну, это мечта с детства. Я не помню, с чего это началось. Но у меня как-то отложилось, что Кардифф — это вершина всех конкурсов, как Эверест. И хотелось ее покорить. И я давно решила, что это будет мой последний конкурс. Независимо от результата.

— Чем Кардифф отличается от других?

— Отличается, конечно, огромным количеством съемок. И репетиции снимаются, чуть ли не каждый день нужно интервью давать и для радио, и для телевидения. И на всех раундах, конечно, везде камеры. То есть это такое телевизионное шоу, в первую очередь. Для большой аудитории, на всю Англию.

© BBC Cardiff Singer of the World

— Я знаю, что от одной страны может быть только один участник.

— Уже нет. Они поменяли правила. Поэтому, например, в этом году было два представителя Белоруссии, три — США и три — Южной Кореи!

— А из России?

— Никого. Из Италии тоже никого не было. В прошлый раз — два человека.

— Страны сами отбирают конкурсантов?

— Нет, что вы! Сначала по видео отбирают тех, кого они хотят слушать живьем, а потом приглашают приехать на прослушивание в какой-нибудь крупный город. Я ездила в Париж.

— А по программе чем этот конкурс отличается от других?

— Отличается тем, что к программе вообще нет никаких требований. Только дается лимит на время. А так — пой что хочешь. Под оркестр. Есть еще номинация Song Prise. Под рояль. Там можно участвовать по желанию. Я участвовала. Но главная — оперная номинация, в ней участвуют все.

— Какие-то награды есть кроме денег?

— Один ангажемент. Возможность выступить в следующем году на фестивале BBC Proms в лондонском Альберт-холле. Композитор Джон Лан должен для этого выступления специально написать для победителя композицию.

— Что было за жюри?

— Всего пять человек. Три певца: Деннис O'Нил (собственно, он сразу после Кардиффа поехал в жюри на конкурс Чайковского), Зоиле Исокоски и Клэрон Макфадден. Один дирижер — Джон Фьор. И режиссер Дэвид Паунтни — он был председателем жюри. То есть такая комплексная оценка. Кири Те Канава в жюри не была, она патрон конкурса, присутствовала всегда и везде, даже приходила на репетиции. Меня очень порадовало, что в жюри не было менеджеров. Это очень важно.

Надежда Кучер в «Королеве индейцев»Надежда Кучер в «Королеве индейцев»© Алексей Гущин / Пермский театр оперы и балета

— А вроде считается наоборот: что если в жюри сидит директор оперного театра или фестиваля — то это для карьеры лауреатов хорошо.

— Менеджеры пусть сидят в зрительном зале. Или возле телевизоров. Ну или хотя бы пусть будет 50 на 50. То есть — чтобы половина певцов, которые соображают, что происходит на сцене, и половина людей, которые руководствуются другими вещами при выборе артистов. Но когда, как на Опералии, сидят одни менеджеры!.. По крайней мере, когда я там была, певцов в жюри не было. Только директора театров. Что это вообще за конкурс?! Я этого не понимаю. Я считаю — если это конкурс певцов, то оценивать должен певец в первую очередь. А потом уже кто-то другой.

— А конкурс Чайковского вас не интересует?

— Я участвовала в прошлом. И после этого… я вообще хотела уйти из профессии. Ну вы же видели там вокальную номинацию. Набор участников. Хоть один иностранец был?

— Ну как же. Монголы, корейцы…

— Конкурс не привлекает внимание певцов со всего мира. С инструментальными номинациями поинтереснее, да. Но с ними и раньше так было.

— В Кардиффе вы пели гораздо более традиционный репертуар, чем тот, по которому мы вас знаем. Все-таки у вас две «Золотые маски» — за барочную «Королеву индейцев» Перселла и «Medeamaterial» нашего современника Паскаля Дюсапена.

— Мне, кстати, вообще непонятна эта «Маска» за Перселла — это совсем не мой репертуар…

— В общем, с Курентзисом вы поете совсем не те вещи, что требуются на конкурсах и, насколько я понимаю, в ваших западных ангажементах. Это мешает или помогает?

— Это колоссальная помощь! Я же теми вещами, которые использую в барокко, потом пользуюсь везде. Та же кукла Олимпия в «Сказках Гофмана». У нее звук механический, прямой — такой мы используем в Рамо, Перселле. До знакомства с Теодором я такой звук не умела делать. Меня просто о таком никто никогда не просил. А Теодор научил. И я это теперь применяю в Олимпии. Такая звукоизобразительность.

Надежда Кучер в «Medeamaterial»Надежда Кучер в «Medeamaterial»© Алексей Гущин / Пермский театр оперы и балета

— Вы владеете разными стилями. От барокко до современности. Это востребовано или все-таки больше приветствуется узкая специализация?

— Вообще, насколько я знаю, универсальных певцов не понимают в Европе. Либо ты поешь бельканто, либо ты поешь барокко, либо современную музыку. Например, меня спрашивают агенты, как один голос может петь Олимпию и Франческу Рахманинова, Царицу ночи и Травиату. У людей не сходится, что один голос может это петь. Сложно доказать, что можно и то, и то.

— Ну и в какую сторону будете двигаться?

— Да все в ту же, в мою.

— То есть сразу во все?

— Да.

— Жизнь после конкурса не изменится круто? Продолжаете работать в Перми?

— Конечно, я же солистка Пермского театра.

— Какие там у вас планы?

— «Травиата» вообще-то, которая с Уилсоном. Надеюсь, состоится.

— А без Теодора и Перми?

— 2016 год уже расписан весь. Это еще ангажементы с предыдущего голландского конкурса. С него мне перепало много всего интересного.

— Теодор не ревнует?

— Не знаю.

— Ну хоть поздравил?

— Поздравил.

— Дома в Минске вы сейчас просто отдыхаете? Там вообще понимают, какую вы Белоруссии награду заработали?

— Там глушь. Нет, ну несколько интервью взяли, в какую-то передачу пригласили, но нет, не понимают.


Понравился материал? Помоги сайту!

Сегодня на сайте
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет»Журналистика: ревизия
Елизавета Осетинская: «Мы привыкли платить и сами получать маленькие деньги, и ничего хорошего в этом нет» 

Разговор с основательницей The Bell о журналистике «без выпученных глаз», хронической бедности в профессии и о том, как спасти все независимые медиа разом

29 ноября 202319748
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом»Журналистика: ревизия
Екатерина Горбунова: «О том, как это тяжело и трагично, я подумаю потом» 

Разговор с главным редактором независимого медиа «Адвокатская улица». Точнее, два разговора: первый — пока проект, объявленный «иноагентом», работал. И второй — после того, как он не выдержал давления и закрылся

19 октября 202325162